I prepared Explosive Runes this morning © V
Автор - Nasu Kinoko
перевод на английский - TakaJun
перевод на русский - lt.Day
Пролог
День 1
читать дальше
Блеск копья был сродни вспышке молнии. Оно должно было пронзить моё сердце. Бесполезно было пытаться избежать удара. А так как это была молния – момент удара человеку не увидеть.
Но.
Молния, которая должна была пронзить моё сердце…
Была отражена светом луны, который хотел защитить моё тело.
Звук, который раздался после этого, был прекрасен.
Нет. Тот звук, который достиг моих ушей, был тяжелее металла. Доспехи, которые были на ней, вовсе не были прекрасны, они были жесткими и холодными как ночной воздух.
И лязг, который они издавали, прекрасным не был. Резкий стальной лязг. Но красота рыцаря появившегося передо мной превратило этот лязг в звон колокольчиков.
– Я спрашиваю, ты ли мой Мастер? – спросила она голосом, который казалось, рассеял тьму вокруг неё. – По твоему зову я пришла. С этого момента мой меч принадлежит тебе, а моя судьба в твоих руках. Таков наш контракт.
Да, контракт был заключён. Когда она выбрала меня для того, чтобы я стал её Мастером… я молча поклялся помогать ей во всём…
Лунный свет окончательно рассеял тьму вокруг неё. Посреди сарая стояла фигура рыцаря, но всё вокруг было тихо и спокойно.
Время замерло. Возможно, этот момент не длился и секунды.
Однако. Даже если я рухну в глубины ада, я всё равно не забуду этот образ.
Её голова немного наклонилась назад. Спокойный и холодный взгляд зеленоватых глаз.
Момент, который длился всего мгновение, превратился в вечность.
Её синее одеяние колебалось от сквозняка проникавшего в сарай.
…Лишь пара зелёных огоньков смотрели на меня в этом сарае. А волосы её были словно золотой песок, подсвеченный лунным светом…
Это произошло десять лет назад.
Я видела того, кого я очень хорошо знала. Высокий человек с холодным лицом, который никогда не смеялся. Он нежно погладил меня по голове. То есть, нет, не совсем.
Не зная своей собственной силы, он просто положил мне ладонь наголову и взъерошил мне волосы так, что я покачнулась. По-другому и быть не могло.
Ведь он впервые погладил меня по голове.
– Ну, мне пора. Ты знаешь, что тебе нужно делать, так?
Я посмотрела на него, и в ответ на его вежливый вопрос вежливо сказала «да». Он кивнул и убрал руку.
Вот и всё.
Если бы я знала, что это наша последняя встреча, я бы использовала все шутки, которые я только знала, чтобы заставить его рассмеяться. Я хотела, чтобы однажды с его лица слетела эта невозмутимая серьезность, и я придумала много шуток, которые должны были его рассмешить. Но в конце, я так и не использовала их. У меня не было такой возможности. Угнетает, не правда ли?
– До того как ты вырастешь, сделай так, чтобы Ассоциация оказалась у тебя в долгу. Остальное я оставлю на твоё усмотрение. Ты сможешь сама о себе позаботиться.
Даже если он говорил так, я знала, что он на самом деле беспокоился обо мне.
Фамильные драгоценности, драгоценный камни, которые достались нам от Великого Учителя, секретные ходы в подземную лабораторию, мастерскую…
Он называл всё то, что оставлял мне, и говорил со мной о тех вещах, которым он меня никогда не учил. Даже ребёнок бы понял.
Этот человек больше не вернётся.
Война началась. И эта война была не между государствами, а между людьми. Семь участников сойдутся друг с другом в битве. И даже если по количеству участников войной это было назвать нельзя…
То, что в эту битву были вовлечены волшебники – абсолютно меняло дело.
Семь волшебников из различных семей, сражались друг с другом по причине мне неизвестной, и убивали друг друга настолько жестокими способами, о которых я не могла и подумать. И в этой семёрке был человек, который стоял передо мной. И он так же был поставлен в ситуацию «убей или будь убитым». Должно быть, он больше моего понимал, что его время скоро придёт.
– Рин, однажды Святой Грааль появится. Заполучить его – обязанность семьи Тосака. Что более важно – если ты хочешь быть волшебником, ты не можешь отказаться от боя.
Он вновь погладил меня по волосам, и ушёл.
Вот и всё. Как Мастер, который вступил в Войну за Святой Грааль, он покинул нас, и это был последний раз, когда я видела своего отца.
– Удачи, отец, – сказала я ему вслед.
И хотя я была сломлена, я смогла сдержать слёзы.
Я любила его. Он был прекрасным отцом и прекрасным волшебником. Волшебники – это всего лишь кучка узколобых фанатиков, но он отличался от них. Он учил меня как учитель, и любил как отец. И поэтому я решила.
Я использую то, что он мне оставил, чтобы найти свой собственный путь.
«Рин, однажды Святой Грааль появится. Заполучить его – обязанность семьи Тосака, и что более важно – если ты хочешь быть волшебником, ты не можешь отказаться от боя».
Он оставил нас не со словами отца, но со словами волшебника. В это мгновение я решила, какой тропою я пойду.
– Сперва нужно стать хорошим волшебником.
Для ученика было естественно следовать указаниям учителя. Прошли годы, я, познав многое, стала Тосакой Рин.
Прошло десять лет с той зимы, когда мой отец ушёл на войну. И хотя я меня не тревожило её возобновление, я ожидала этот момент с большим возбуждением.
Но естественно… то событие не было забыто даже спустя десять лет, и всё повторялось вновь…
Хм… что это звенит?
– Заткнись. Прекрати.
Но звон не прекращался. Наоборот, звон всё нарастал, словно обвиняя меня в чём-то.
– Эй… хватит… я и так легла поздно, ещё чуточку…
Поспать ещё немного было бы нормой. Нет, это было бы просто прекрасно…
Я всю ночь пыталась расшифровать завещание отца и затратила на это огромное количество энергии.
То есть я была полностью истощена, как физически, так и духовно.
– Вот… упорный… парень…
Дзынь-дзынь-дзынь.
Доказано – будильник не понимает человеческого языка. Но это «дзынь-дзынь» звучало как «опоздала-опоздала». Что-то неестественное было в этом звоне.
– Опоздание… опаздывать – ужасно…
Но всё зависит от обстоятельств. Даже для лучшего ученика прибыть в школу на грани опоздания будет нормально, особенно в моём состоянии.
– Да, да… будильник специально поставлен на тридцать минут позже, чтобы у меня была возможность поспать ещё полчасика…
Хм?
Что-то не так.
– Поставлен на тридцать минут позже…
Я посмотрела на будильник сонным взглядом. Циферблат ясно показывал ровно семь. Так как я обычно просыпалась полседьмого, тридцать минут спокойного сна были благонадежно упущены.
И почему моя способность здраво мыслить куда-то исчезает, лишь стоит мне не выспаться?
– Мм…
Несколько секунд я просто продолжала смотреть на будильник. Выключив его, я медленно встала с кровати. Прошлась по холодному коридору в ледяную гостиную… не так уж необычно для семи часов утра в январе. Даже если в городе Фуюки зимний климат был определённо мягок, утренний мороз никуда не исчезал. Моё дыхание превращалось в пар, и к тому же в доме больше не было никого, чтобы согреть его.
– Отопление, отопление…
Включив отопление, я направилась в ванную.
В такие моменты понимаешь, жить одной не очень-то приятно. Если бы кто-то проснулся до меня, то в гостиной сейчас было бы тепло.
Я умылась и причесалась.
Холодная зима, холодная ванная… единственной положительной чертой холода было в то, что он сгонял дремоту.
Так, теперь нужно завязать ленточки. Затем завтрак, и можно идти в школу. Я несколько разочарованно посмотрела на часы, на которых было несколько минут восьмого.
– Да ладно, мне спешить некуда.
Хоть я это и сказала, но я не собиралась бежать в школу со всех ног, опаздывая на урок. Я должна быть абсолютно расслабленной и элегантной, как гласила одна из традиций семьи Тосака. Так как мы сделали эти черты нашей традицией, возможно, мои предки были из высшего класса. То, что наша семья владела целым поместьем, было тому подтверждением, но ко всему прочему семья Тосака была семьёй волшебников, которые практиковали волшебство. К слову о предках – у моей семьи древняя история.
– Ну, не стоит хвастать этим направо и налево.
По крайней мере, потому, что об этом нельзя говорить открыто.
Я, Тосака Рин, на самом деле – волшебница.
Кому я могу об этом сказать?
И говоря о волшебстве, я говорю буквально. Это вам не «абракадабра» или что-то в этом роде. Если говорить простым языком – существуют люди, которые способны творить чудеса, читая заклинания.
И да, хоть я и говорю об этом вот так, я не летаю по воздуху на метле и взмахом волшебной палочки звёзды не зажигаю. Хотя подобного и можно достичь, никто этим не будет этим заниматься, так как проку от этого – никакого. Мы и так еретики, которые скрываются от всего остального мира. Нам запрещено ввязываться в подозрительные дела, и хотя мы обладаем определённой свободой передвижения, мы лучше будем прятаться у себя дома, занимаясь магическими изысканиями.
Так же, нас нельзя называть Магами. Ведь по правде, в этом мире в живых осталось всего пять Магов. То, на что другой не способен, то, чего нельзя достичь с помощью современной науки - именно эти чудеса могут творить Маги. То, что люди не могут создать с помощью техники или даже сама природа, создаётся с помощью Магии. То, что выглядит загадочно, но достигается с помощью времени и стараний, называется волшебством.
Поэтому, даже я, хоть и имею способности этому, не могу использовать Магию, лишь волшебство. Даже если это звучит несколько запутано, нужно это просто принять.
Да и если честно, существование волшебников скрывается от общественности. Верования, статистика, поглощение одной социальной группы другими – всё это говорит нам о том, что мы не можем открыто существовать в современном мире.
Хотя, если вы решите поспорить на эту тему, скажу вам – волшебство само по себе – бесполезно.
Просто ходить в обычную школу, и стать нормальным взрослым намного предпочтительней, чем изучать волшебство.
Человеческие технологии просто восхитительны. Спустя сотни лет в этой гонке прогресса волшебство всё время преследовало цивилизованный мир и его достижения, оставаясь на шаг позади.
Для людей нет ничего невозможного. «Чудеса», которые раньше могли быть достигнуты только с помощью волшебства, сейчас вовсе не необычны.
Но, так или иначе, волшебство есть волшебство. Так, например, есть определенные знания, которых можно достичь, развивая определённую науку. И чтобы преодолеть сверхъестественные барьеры незнания, перед которыми наука бессильна, нужно использовать сверхъестественные методы.
Если взгляд науки устремлён в будущее, то волшебство смотрит в прошлое; таковы были слова древнего учителя семьи Тосака. Он также говорил, что и прошлое, и будущее похожи друг на друга, когда человеческая жизнь подходит к концу. Будущее всегда будет возвращаться к прошлому, так уж заведено…
Ладно, не будем о высоких материях. Философию лучше оставить взрослым.
После завтрака, я взяла с собой школьный портфель…
– Да, я должна взять с собой кулон…
Хотя если я возьму его с собой в школу, это может поставить меня в неловкое положение. Но я не могла поступить по-другому.
– Этому кулону несколько сотен лет, и он превосходит все драгоценные камни, которые только хранятся в этом доме.
Нет, даже больше. Из расшифрованного завещания своего отца, я узнала, что этот камень десять лет хранил в себе огромное количество магической энергии, предназначенной мне. Древнее наследство семьи Тосака наверняка и было этим камнем. Специализируясь на перенаправлении энергии, волшебники, которые были членами семьи Тосака, преобразовывали свою магическую энергию в драгоценные камни, когда у них было на это время.
То есть, если ты сам был пистолетом, камни были твоими пулями.
Другой «вещью», которую я унаследовала от отца была магическая метка семьи Тосака, запечатлённая на моей левой руке. Магическая метка – это как бы доказательство преемственности традиций, подтверждение того, мне передались знания отца, которому они достались от его предков. Это словно татуировка.
– Хотя до начала ритуала ещё далеко, лучше перестраховаться, – я положила кулон, который был памятью моём отце себе в карман. – Это на крайний случай. Используя накопленную в нём энергиею, я смогу сделать всё что угодно.
Так, уже семь тридцать. Время уходило, поэтому нужно было спешить. Я должна сделать это сейчас, потому что в школе я не могла колдовать.
– Schilssung Verfahren, Drei, – произнесла я короткие слова, что были заклинанием.
Как волшебник, я не могла быть беспечной, покидая своё жилище. Хотя, в прошлом, к нашему дому не приближались ни воры, ни потерявшиеся дети, ни бродячие кошки… даже соседи не приходили навестить нас.
– Ну и ладно. Это значит, что бродячих кошек я могу не боятся, – я бросила взгляд на поместье, в котором я жила уже более десяти лет. Город Фуюки был довольно странным, в нём смешалось много культур. В этой части города было много домов построенных в стиле японских додзё… но с другой стороны, здесь было также много западных построек, таких как моё поместье.
Определённо это было вызвано тем, что здесь жило много иммигрантов, вот только я давно уже не видела здесь ни одного иностранца. Даже с учётом того, что в Новом Городе было кладбище для иностранцев, и там были похоронены лишь люди из старшего поколения иммигрантов.
– Возможно, они просто здесь не прижились?
Хм… нужно будет спросить об этом священника, когда я в следующий раз загляну в церковь. Он наверняка должен знать много чего об этих глупостях.
– Что? – я почувствовала неправильность происходящего, когда вышла на улицу. – Интересно, что происходит? На улице слишком уж тихо…
Действительно, здесь было очень спокойно, не было ни суеты, ни переполоха, который обычно был по утрам. Уже около половины восьмого, и улицы должны быть заполнены учениками, идущими в школу, а взрослые должны были спешить на работу…
– Какая разница, бывают и такие дни…
Возможно, все просто заспались этим утром. Так как на улице было довольно холодно, люди наверняка решили полежать в постели ещё немного.
– Хм… но всё же…
Странно, что я не видела на улице ни одного ученика. Сейчас тут всё должно пестрить от людей в школьной форме.
Но я была единственной у школьных ворот, и те люди, кто был уже в школе, являлись членами различных клубов – они только начинали свою каждодневную деятельность. И естественное умозаключение, которое можно сделать исходя из сложившихся обстоятельств…
– Эй, Тосака? Что-то ты сегодня рано.
…Так я и думала…
– О боже, – вздохнула я тихо, поворачиваясь к девушке, которая окликнула меня.
– Доброе утро. Сегодня очень холодно, как думаешь?
Эту прямолинейную девушку звали Мицузури Аяко. Моя одноклассница, которая была на втором годе обучения в «А» классе, человек о котором ходило много слухов.
– И тебе доброе утро, Мицузури. Позволь мне задать тебе один странный вопрос – который сейчас час?
– Что? Разве сейчас не около семи часов? Тосака, ты проснулась? – Мицузури помахала перед моим лицом ладонью, спрашивая, то случилось. Она одна из моих малочисленных подруг, которая знала, как тяжело мне вставать по утрам…
… другими словами, она заметила, что я ещё не полностью проснулась.
– Похоже, все часы в моём доме были переведены на час вперёд. Всё. Не только будильник. Но даже настенные часы.
Нет, что происходит? Неужто, это произошло из-за того, что я вытащила из мастерской кулон своего отца?
– Тосака?
– Не обращай внимания, ничего существенного. Кстати, у вас нет сегодня утренних занятий по стрельбе, а, Мицузури?
– Ага. В клубе по стрельбе из лука много проблем. К сожалению, мы потеряли одного из членов. Чтобы привлечь новичков в апреле, нам нужно выглядеть привлекательно, хотя бы снаружи.
– Понятно. Всегда есть о чём беспокоиться.
– Ты так говоришь, потому что это мало тебя касается. Эй, как насчёт экскурсии? У мальчиков наверняка поднимется настроение, если они заметят, что Тосака проходит мимо.
– Клуб по стрельбе из лука…
Я была знакома с тремя людьми из этого клуба. Одна из них – Мицузури, с двумя другими я не очень часто разговариваю. Но один из этих двоих больше чем просто знакомый. По этой причине я подружилась с президентом этого клуба – Мицузури – и издалека наблюдала за тем, что в этом клубе происходит.
– По мне так ничего, так как много проблем это не доставит. Я провожу тебя туда. Всё равно мне делать нечего.
– Ладно. Пойдём, раз уж решили.
Одной из отличительных черт нашей школы было додзё для стрельбы из лука. Оно было построено потому, что наш директор любил пострелять? Додзё и стрельбище было таким роскошным, что было бы просто расточительно предоставлять его лишь для деятельности школьного клуба.
– Давай, заходи. У нас есть ещё время до начала занятий, так почему бы нам не выпить по чашке чая, а, Тосака?
Я не знаю, почему Мицузури так весело сжимает мою ладонь?
Мальчишество в купе с прямолинейностью было чертами её непростого характера.
Как и сказала Мицузури, рядом никого не было. Мы готовились к сегодняшнему учебному дню, пока пили японский чай, который был настолько горяч, что им можно было обжечь язык.
Чашка горячего чая была неплохой идеей, особенно в пустом додзё, когда на улице была зима.
– Ты не будешь против если я спрошу прямо – как у тебя идут дела, Тосака? Ты уже нашла кого-нибудь подходящего?
Когда никого нет рядом, Мицузури может спросить о невероятных вещах.
– …Эй. Ты так быстро решила заговорить об этом. По твоему тону, я полагаю, что ты уже кого-то нашла?
– Без комментариев. Это останется секретом для тебя, пока ты не признаешься. Ну, так что? Судя по твоему уставшему выражению лица, у тебя уже есть кто-то на примете?
– Без комментариев. Но ты, наверное, всё равно узнаешь. Даже если я попытаюсь скрыть это от тебя. К сожалению – нет. Что насчёт тебя, Мицузури? У нас обоих осталось не так-то много времени.
– Действительно, но я также не преуспела. И хотя я могу посмотреть среди членов клуба, но это будет не очень честно, так? Это касается нашего будущего, так что я не собираюсь относиться к этому спустя рукава.
– Хм. Почему ты не можешь просто признать, что ты проиграешь мне?
– Не собираюсь. Для меня самым важным является превзойти тебя. Приобрести или потерять что-либо не столь приоритетная цель как победа над тобой.
Сказав это, она рассмеялась
– …О боже. Как мы похожи.
– Хм. Я же сказала тебе, когда мы встретились впервые. Только такие взаимоотношения могут существовать между нами.
Да, точно, тогда она сказала следующее: «Наши отношения будут похожи на что-то вроде «убей или будь убитым»». Тогда я действительно испугалась, когда услышала от неё такие слова. Но Мицузури имела в виду следующее: «Если мы не будем соревноваться друг с другом во всём, дружбы между нами не будет».
Это было толчком к нашей дружбе. Уже два года мы поддерживали эти двусмысленные отношения, оставаясь одновременно и подругами и соперницами.
– Кстати, как мы в это вляпались?
– Что значит «как»? Это ты начала первая, Тосака; это ты жаловалась на то, что у тебя нет парня, и теперь мы соревнуемся из-за того, кто первой найдёт себе его до того, пока мы не перевелись в следующий класс.
– О, да, точно. Тогда мы ещё не очень хорошо знали друг друга. Я тогда сказала, что проигравшая будет целый день подчиняться победительнице.
– Хм. Даже дети не дают таких обещаний, но мы ведь не настолько безнадёжны? Каков бы не был результат, проигравший должен будет подчиниться победителю. Одна мысль об этом приводит меня в возбуждение, и я с нетерпением жду этого момента.
Затем Митцузури вновь рассмеялась.
Да.
С точки зрения того, кто всё воспринимает всерьёз, Мицузури Аяко не была тем человеком, с кем было легко ужиться.
Но я в свою очередь, тоже предвкушаю победу над Мицузури. Так что, тоже самое можно сказать и обо мне.
– Ясно. Но Мицузури, смотреть в будущее – это нормально, но это нужно делать не в ущерб настоящему. Если ты найдёшь себе парня первой – ещё не значит что ты победила.
– Да, я знаю. Мне нужно быть быстрее, чем ты, и это должны быть отношения, которые заставят тебя завидовать до глубины души – только тогда я получу истинную победу… но это самая сложная часть спора. Неважно как прекрасен парень, это не играет никакой роли, если мы не сможем в него влюбиться.
Мицузури закончила, глубоко вздохнув. Насколько я знаю, все считают Мицузури мужененавистницей… но эти слухи определённо не обоснованы. Так как она приняла условия соревнования, значит, она не ненавидит парней, она просто на данный момент ими не интересовалась.
Так, погодите секунду.
– Что ты имеешь виду под «мы». Позволь мне сказать, в отличие от тебя я – не хладнокровная ящерица. Я легко могу влюбиться в парня.
– Ну да, конечно, лгунишка. Возможно, ты до сих пор не заметила, но для тебя невозможно заботится о парне. То количество предложений, которые ты выслушала, уже наверняка невозможно сосчитать, но ты ни на одно не дала положительного ответа, так? Если бы тебе было бы хоть немного интересно, ты бы приняла парочку предложений. Но ты продолжаешь отказывать парням, что означает, что ты ими не интересуешься.
– В твоём умозаключении не хватает логики. Разве нельзя предположить, что мне уже кто-то нравится, и поэтому я отказываю остальным?
– Ух ты, вот это правильно. Совсем неплохо, как романтично с твоей стороны, - не издеваясь надо мной, Мицузури серьёзно кивнула.
А затем, грустно вздохнув, Аяко сказала, как бы это было прекрасно, если бы было правдой.
Я проиграла.
Определённо, я ничего не могу от неё скрыть.
– Ну, так я и думала.
Не неприятно признавать, но Мицузури права насчет меня. Я знаю, насколько я холодна.
– Да, признаю, что в романтике и всего лишь новичок.
– Именно. Кстати, это ты сказала, что мы с тобой похожи… а, уже почти семь. Давай прекращать наш секретный разговорчик. Я не знаю, когда сюда может войти кто-нибудь, поэтому мы должны вести себя как обычные ученики.
– Я удивлена, что ты можешь вести себя «нормально». Хм… похоже для этого стоит вставать пораньше.
– Ха, в отличие от тебя, которая постоянно ведёт себя «как подобает», меня нельзя с тобой сравнивать. Твоя фальшивая улыбка, излучающая превосходство, делает из тебя совсем другого человека, – она тяжело вздохнула.
Горячий чай, приготовленный Аяко, закончился, и настала моя очередь его заваривать.
– Тогда почему ты не вступила не в один из клубов? Только не говори, что у тебя нет никаких талантов, или что-то в этом духе. Я всё ещё уязвлена тем, что ты превзошла меня на экзамене по физкультуре в прошлом году.
– Ну. Я уступила тебе по объёму лёгких. И по весу ты опередила меня.
– Ха-ха-ха. Да, но только на три килограмма... погоди, что хорошего превосходить тебя по весу, ты хитрая лиса…
БАМ.
Мицузури ударила по доске раскрытой ладонью.
– Осторожнее. Ты прольёшь чай, Мицузури. Ты же президент клуба, ты должна относиться к этому месту с почтением.
– Заткнись, хоть я президент клуба, но я так же твой соперник и то для меня важнее. И для меня нормально быть с тобой жёстче, когда никого нет рядом.
Мицузури взглянула на меня, сощурившись.
Этой девушке определённо присуще уникальное обаяние, которое означало «Красота должна владеть боевыми искусствами».
Она действительно была мастером в области многих видов боевых искусств. Она вступила в клуб по стрельбе из лука, не имея за спиной никакого опыта, а сейчас уже была его президентом. Несмотря на то что она была девушкой, она была одной из трёх людей в школе, которым нельзя не подчиняться в принципе.
– О нет, не быть президентом, когда членов клуба нет рядом, довольно сложно, не так ли?
– Почему это должно быть сложно? Президент это только вывеска – моя обязанность наказывать учеников, которые нарушают правила. Так как есть кто-то, кто стреляет лучше меня, я не могу просто вот так занимать пост президента.
– Разве? Фуджимура-сенсей сказала, что ты просто прекрасно стреляешь.
– Хм… ну раз она так говорит, это заставляет чувствовать меня более уверенной в себе. В общем, неважно, бессмысленно думать о том, кто ушёл из нашего клуба. Раз Фуджимура-сенсей сказала так, я не могу больше относиться к своей должности президента безответственно.
– Угу. Кстати об этом, скоро сюда придут остальные члены клуба. Мне пора идти. Пожалуйста, будь прекрасным президентом, Мицузури.
– Что, ты даже не посмотришь, как мы стреляем?
– Я всё равно не понимаю, как вы это делаете. Наблюдать издалека – достаточно, к тому же не членам клуба лучше не находиться во время тренировки.
Когда я встала на ноги, в додзё вошли ученики.
– Доброе утро, президент.
– А, доброе утро, Мато. Ты сегодня пришла одна?
– …Да. К сожалению, я не смогла ничем помочь, мне очень жаль.
– О, всё в порядке, всё действительно в порядке. Если парень говорит, что он не хочет больше брать в руки лук, бесполезно его уговаривать, – сказала Аяко, подошедшей девушке, одной из членов клуба.
– Ну, что ж мне пора. До встречи, Мицузури.
– Да. До встречи, Тосака.
– …Спасибо за то, что заглянули, Тосака-семпай.
– Спасибо. Удачи тебе, Сакура.
Чтобы больше не беспокоить тренирующихся лучников, я покинула стрельбище.
– Эй, Тосака. Доброе утро. Повезло встретить тебя утром.
Не повезло, я наткнулась на того, с кем встречаться совершено не хотела.
– И тебе, доброго утра, Мато. Ты сегодня рано.
– Конечно. Являясь президентом клуба, я должен показывать пример новичкам.
Ученик, который так жизнерадостно меня приветствовал – Мато Синдзи из «2-С» класса. Он был вице-президентом этого клуба, красивый парень, которого были влюблены половина девчонок нашей школы.
Он неплохо выглядел, получал высшие баллы на экзаменах, знал, как побаловать девушку, в двух словах – местный идол. Ну, я в этом плохо разбираюсь, поэтому до меня доходили только слухи.
– Понятно. Прости, что огорчу тебя, но ты забыл одно слово, Мато. Я думаю, что лучше не забывать таких важных слов.
– Забыл слово? Какое же?
– Вице, господин вице-президент. Пожалуйста, впредь помни об этом. И хотя между президентом и вице-президентом большой разницы нет, люди могут не так тебя понять.
– …Твоя правда. Больше не буду так забывчив. Спасибо, Тосака.
– Не стоит благодарности. Ну ладно, то о чём ты думаешь, не моё дело, - сказала я, имея в виду то, что мне пора идти. Я развернулась и пошла в сторону от стрельбища.
– Погоди. Ты здесь, чтобы посмотреть на стрельбы? Так почему бы тебе не зайти внутрь? Если ты захочешь войти, никто не будет возражать.
– Нет, спасибо. Не хочу беспокоить остальных лучников.
– Не беспокойся об этом, это правила не распространяется на тебя. Если кому-то не понравится твоё присутствие, я просто выкину его вон, чтобы он немного остыл на улице.
– …Я уже сказала, что не хочу тебя утруждать. И мне не интересен процесс стрельбы из лука. В чём смысл наблюдения за незнакомыми людьми, которые стреляют по мишеням?
– Значит, Тосака, ты не заинтересована в стрельбах? Эй… значит, причина того, что ты остаешься после занятий чтобы понаблюдать за стрельбами издалека в том…
– …
Я понятия не имела, что он хотел сказать, но, похоже, его размышления завели его не в ту степь.
– Что… значит, ты понял, Мато.
– Ах, твои и мои взгляды слишком часто пересекаются. В тот момент, когда мне нужно сконцентрироваться на мишени, твои глаза смотрели на меня. И хотя я хотел позвать тебя, в нашем клубе существует ряд правил. Например, нельзя кричать на стрельбище.
Я не знаю, с чего это он так обрадовался, но Синдзи сделал несколько шагов и остановился рядом со мной. На его лице была радостная улыбка с намёком на превосходство.
– Значит, я серьёзно ошибался. Я думал, что ты любишь смотреть на стрельбу из лука. Но ты определённо не любишь. Так почему же ты была здесь?
– …
Ах, вот оно что. Понятно к чему он клонит.
– Шаг назад, Мато. Ты вторгся в моё личное пространство.
– А? Что ты сказала, Тосака?
– Я молчала, надеясь, что ты сам догадаешься. Я не хочу терять зря время, но, похоже, иного выхода нет. Позволь мне объяснить так, чтобы даже ты понял. Слушай меня, Мато. Если сравнивать тебя со стрельбой из лука, в тебе я заинтересована ещё меньше. Но сейчас, когда я поняла, что ты находишься на стрельбище, возможно, я в будущем просто не буду обращать на тебя внимания.
– Че... чего?!
Возможно, я его разозлила. Я просто развернулась, чтобы уйти.
– Ну, мне пора, Мато. Нет ничего плохого в том, чтобы быть эгоистом, но за рамки лучше не выходить.
– Тосака, ты… - его голос сказал мне, что он хотел сказать что-то ещё, но он просто стоял и смотрел мне вслед.
Показушник.
Если бы этот парень поработал над своим характером самую малость, другим людям было бы не так сложно ужиться с ним.
Я ушла со стрельбища, и вошла в основное здание школы. Уже было около половины восьмого, но учеников всё ещё было довольно мало.
– Эй, да это же Тосака!
– …Доброе утро, Фуджимура-сенсей.
– Да, доброе утро, Тосака. Я так рада тому, что ты поприветствовала меня как подобает.
Эта странная женщина выглядела так, словно собиралась расплакаться от счастья.
Сложно поверить, что она со своим примечательным и беззаботным характером, была учителем в нашей школе.
– Что случилось, учитель? Как можно неправильно вас поприветствовать?
– Да. И хотя новички приветствовали меня правильно, те, кто знают меня уже очень давно, всё равно приветствуют меня по имени, а не по фамилии. Не связывайся с этими типами, Тосака.
– О. Я не совсем понимаю, но я никогда не буду груба с вами.
– Очень хорошо, очень хорошо. Ах, если бы только все были бы похожи на тебя, Тосака.
Фуджимура-сенсей попрощалась со мной, помахав мне рукой.
К счастью, Фуджимура-сенсей не мой классный руководитель. Она учитель английского языка. И хотя она очень жизнерадостна, её мастерство в кендо настолько велико, что однажды её звали «Тигром Фуюки», когда она ещё училась в этой школе. Тогда ею восхищались и уважали.
Но ходили странные слухи. Ведь если твоё прозвище «Тигр» разве люди не должны бояться тебя, вместо того чтобы восхищаться?
Похоже, Фудзимура-сенсей вернула себе хорошее настроение и теперь направлялась к стрельбищу. По какой-то причине, она была назначена не куратором клуба по кендо, но клуба по стрельбе из лука.
Уже было почти семь тридцать. В местных додзё ученики уже готовились к занятиям, но сейчас главное здание пустовало. Но…
– Кхм, Тосака.
Я наткнулась на того, кто, несомненно, будет со мной невежлив лишь потому, что я попалась ему на глаза.
– О. Президент школьного совета. Вы обходите всё здание школы по утрам? Или же каждую комнату? Так или иначе, у вас, наверное, много дел.
– Хм, ты что-то задумала. Что ты тут делаешь так рано, если ты не являешься членом ни одного из клубов?
– Особой причины этому у меня нет, мне просто захотелось пройтись. Я отличаюсь от ранних пташек Рюудоджи, в конце концов.
– …
Красивое лицо президента школьного совета исказилось в гримасе.
По какой-то причине он считал меня своим врагом. Я понятия не имею, с чего он так решил. И не говорите мне, что это из-за того, что я отказалась от экскурсии в их храм, сказав: «храмы такие скучные, давайте туда не пойдём».
– У меня есть вопрос, если не возражаешь. Тосака, ты не задерживалась в школе после занятий на днях?
– Нет. Ты должен знать, что мой клуб расположен у меня дома.
– Естественно. Так как я являюсь президентом школьного совета, я должен знать об увлечениях учеников.
– Так ли это? Тогда нет смысла меня спрашивать. Игнорируя саму причину вопроса, можно узнать, нормально ли обращать свой взор на кого-то аутсайдера как я? Собирай информацию сам. А не спрашивай её у меня.
– Дура, как ты можешь быть аутсайдером! Думаешь, я не знаю, что ты принуждаешь нашего секретаря делать за тебя грязную работу?!
– О, не говори так, тебя могут неправильно понять. Я только попросила Мицузури показать мне график распределения средств между клубами. Я просто хочу знать, на что наша школа тратит деньги, как любой ученик.
– Так ли это? Может, объяснишь мне, почему ты просила нашего секретаря об этом целую неделю, не переставая? Возможно, это была психологическая атака? Твоя мораль всё так же далека от моего понимания.
– Аналогично. Пожалуйста, выполняй свои обязанности тщательно. Нечестно помогать лишь культурным клубам.
– Я знаю. Поэтому я и жду возможности исправить это упущение собственными руками…
– Иссей, я закончил с починкой.
И вот внезапно…
Этот парень появился, словно из ниоткуда.
– О, извини меня. Эмия, прости за то, что я оставил всю починку на тебя, хотя ведь я просто попросил мне немного помочь. Пожалуйста, прости меня.
– Не обращай на это внимания. Давай, пойдём к следующему. У нас кончается время.
– А… да, следующий в информационной комнате. Вообще-то, он время от времени давал сбои, а теперь вдруг вырубился.
– Если он сгорел, то я не смогу их починить. Проще будет купить новый.
– …Да, ты прав, но всё же не мог бы ты на него взглянуть? Мне кажется, что он безнадёжен, но будет лучше, если ты это подтвердишь.
– Хм? Тогда пойдём, я его осмотрю.
Президент школьного совета поспешил за внезапно появившимся учеником. Парень, который держал в руках то ли отвёртку, то ли гаечный ключ, внезапно остановился, будто вспомнив что-то.
– Ты сегодня рано, Тосака, – сказал он, и пошёл по коридору вместе с Рюдо, больше не сказав ни слова.
Ничего себе приветствие.
Президент школьного совета буквально утащил ученика, фамилия которого была Эмия.
Эмия. Должно быть, Эмия Широ из «2-С» класса.
– Ну, какая разница…
Но всё же это не шло у меня из головы. Я размышляла о том, является ли то, что парень умет обращаться с гаечным ключом способным или опасным?
Семь тридцать утра, а в классной комнате «2-А» класса до сих пор никого не было.
– Ну и ладно. По крайней мере, я смогу просмотреть задачи.
Сев на своё место, я открыла задачник по математике.
Целых тридцать минут до начала занятий, и мне ничего не оставалось, кроме как повторять материал до того, как появится кто-нибудь из учеников.
К концу четвёртого урока, классная комната оживилась в преддверии перерыва. В нашей школе есть кафетерий, и именно туда уходит половина класса. Поэтому большинство учеников, оставшихся в классе, были девушками. Так как блюда приготовленные в школьной столовой были довольно пресными, они были непопулярны среди женской половины учащихся…
– То…Тосака… может, пообедаем вместе?
…к тому же, девочки могут открыть своё бенто и во время обеда пошушукаться о своём.
– Спасибо, Саегуса. Но я не могу, так как я, скорее всего, пойду в столовую. Я сегодня проспала и не успела приготовить себе бенто.
– А... ничего, всё в порядке… прости, я не знала об этом, и, наверное, расстроила тебя. Не стоило мне этого говорить, – Саегуса опустила взгляд, и мне показалось, что ей стало не очень хорошо.
Она была примерной, хорошей девочкой, даже в сравнении с другими учениками из нашего класса. Также она уважала и заботилась о моих чувствах.
– Нет, всё в порядке. Просто сегодня так вышло, не беспокойся об этом. Если ты не возражаешь, можешь попросить меня об этом завтра, – ответила я, подарив ей искреннюю улыбку.
– Д-да. Даже ты иногда можешь заспаться.
Наверное, моя улыбка её немного подбодрила, так как она улыбнулась мне своей очаровательной улыбкой.
Это действительно была милая улыбка.
Возможно, Саегуса не была одной из самых красивых девушек школы, но от её улыбки окружающим её людям становилось теплее.
– Да, это правда. Не многие об этом знают, но я действительно люблю поспать. Причина, по которой я не вступила не в один из клубов – именно потому, что я не могу рано вставать по утрам.
Интересно, как Саегуса умудряется даже изумляться очаровательно. Но даже если её реакция пробуждала во мне только светлые чувства, я не могу продолжать этот разговор. Если я буду долго разговаривать с такими людьми подобными ей, я покажу своё истинное лицо.
– Ну, я буду в столовой. Приятного аппетита, Саегуса.
– Да, тебе тоже, Тосака, – Саегуса хихикнула и помахала мне ладошкой, а затем вернулась к своим подругам.
Она обедала с Макидерой и Химуро. Да, кстати. Саегуса – менеджер команды по лёгкой атлетике. А Макидера и Химуро были звёздами этой команды.
Макидера было бедной девушкой, которая часто ходит со мной по магазинам в праздники, но я не очень хорошо знакома с Химуро.
– Ах, она отшила тебя, Юкика. Я же сказала, что у Тосаки нет бенто. Если ты хотела её пригласить, тебе пришлось бы приготовить бенто и для неё.
– Маки. Тогда мы просто пойдём в кафетерий, как обычно, так?
– Нет, не пойдёт. Кафетерий слишком мал, в нём не хватит места, чтобы разместить бенто. Плюс, если ты сядешь с Тосакой, тебе будут мешать взгляды парней. В прошлый раз, когда мы с ней пошли по магазинам, Тосака перетянула всё внимание на себя.
Стоя неподалёку от стола Саегусы, Макидера высказывала свои мысли, которые были полны критики. В противоположность её острому языку, внешне она была идеальной японкой, которая родилась носить кимоно.
– Маки. Твои слова были прекрасно услышаны Тосакой-сан.
С другой стороны сидела Химуро, которая своим индифферентным поведением полностью отличалось от Макидеры.
– Ах, Тосака слышала? Ой, она на меня смотрит…
– У… я, я не думаю, что Тосака смотрит на именно на тебя, Маки-чан.
– Да пусть себе смотрит. Только пусть не улыбается. Самое страшное зрелище, которое я могу себе представить – это улыбающаяся Тосака. Да ладно тебе, это всего лишь пара жалоб. Не хмурься ты так, мы же не в таких плохих отношениях. Я даже угостила тебя таяки.
Надув щеки, Макидера Каеде достала свои палочки для еды.
Кто бы мог подумать, что её хобби заключается в том, чтобы собирать маленькие колокольчики? Этот мир слишком запутан, чтобы я его могла понять.
В общем, невежливо по отношению к Саегусе вот так наблюдать за этим. Саегуса была обеспокоена жалобами и ворчанием Макидеры.
– Всё в порядке, Саегуса. Ну, Макидера? Помнится, это я угостила тебя, а не наоборот. Также, это было крипири, не таяки. Пожалуйста, постарайся держать свою память под контролем, чтобы не путать факты. Учти на будущее.
– Ой. Какая страшная улыбка, - Макидера мгновенно спрятала своё лицо, уткнувшись в бенто.
Попрощавшись с этим разномастным трио, я вышла из класса. И как только я закрыла дверь…
– Да какая разница между таяки и крипири?! Они оба набиты всякими сладостями! Бе! – буркнула Макидера.
– Та… таяки это тоже самое, что и крипири?!
Она девушка или кто? Они одинаковы, потому что оба набиты сладостями?! Если учитывать что крипири от «Флёр» стоит целых 500 йен, а таяки от «Эдомае-я» всего 80 йен, то это вопрос вкуса!
Чёрт тебя подери, Макидера, я могла отделаться от тебя и сохранить аж 420 йен.
– И чего это я жалуюсь…
Похоже, усталость от вчерашнего мозгового штурма ещё не прошла.
Обедать в столовой действительно было для меня сложно, поэтому я просто купила еду и пошла на крышу. Здесь можно было спокойно посидеть, так как зимой никто из учеников сюда не поднимался. Да, здесь было холодно, но чтобы поесть в одиночестве, я была готова заплатить эту цену.
– Сперва – обед.
Я купила сэндвич с помидорами и чай с лимоном. Конечно, в этом не было ничего особенного, но когда ты кушаешь на крыше, всё кажется вкуснее.
– Фью…
После того как я прикончила сэндвич и запила его чаем.
…Как я устала.
Если говорить напрямую – быть учеником «А» класса и пытаться свести общение с внешним миром к минимуму довольно-таки сложно. В дополнение ко всему этому я ещё и лучший ученик школы. Это было моей слабостью и одновременно убеждением. Если ты ученик, то те не должен запятнать репутацию семьи Тосака.
И Тосака Рин должна быть прекрасным и лучшим учеником несмотря ни на что.
Однако так как я была ещё и волшебником, мне лучше было бы не выделяться из толпы. Если обычный человек узнает, что ты волшебник, тебе придется просто уничтожить свидетеля, чтобы защитить себя.
Поверьте, я к этому вовсе не стремлюсь.
Поэтому я мало стараюсь общаться с теми, кто считает меня своим другом.
С Макидерой я вижусь только по праздникам, но я не могу общаться с такими хорошими и дружелюбными людьми как Саегуса.
Нельзя быть лучшим учеником в школе и одновременно пытаться ни с кем не сблизиться, иначе это доставляет много проблем.
А когда я истощена прямо как сейчас, это наводит на меня скуку.
– Ну, время почти вышло.
Я допила чай и встала. Время депрессии окончено, нужно успеть стать нормальной Тосакой Рин, пока я спускаюсь вниз…
продолжение в комментах
перевод на английский - TakaJun
перевод на русский - lt.Day
Пролог
День 1
читать дальше
Блеск копья был сродни вспышке молнии. Оно должно было пронзить моё сердце. Бесполезно было пытаться избежать удара. А так как это была молния – момент удара человеку не увидеть.
Но.
Молния, которая должна была пронзить моё сердце…
Была отражена светом луны, который хотел защитить моё тело.
Звук, который раздался после этого, был прекрасен.
Нет. Тот звук, который достиг моих ушей, был тяжелее металла. Доспехи, которые были на ней, вовсе не были прекрасны, они были жесткими и холодными как ночной воздух.
И лязг, который они издавали, прекрасным не был. Резкий стальной лязг. Но красота рыцаря появившегося передо мной превратило этот лязг в звон колокольчиков.
– Я спрашиваю, ты ли мой Мастер? – спросила она голосом, который казалось, рассеял тьму вокруг неё. – По твоему зову я пришла. С этого момента мой меч принадлежит тебе, а моя судьба в твоих руках. Таков наш контракт.
Да, контракт был заключён. Когда она выбрала меня для того, чтобы я стал её Мастером… я молча поклялся помогать ей во всём…
Лунный свет окончательно рассеял тьму вокруг неё. Посреди сарая стояла фигура рыцаря, но всё вокруг было тихо и спокойно.
Время замерло. Возможно, этот момент не длился и секунды.
Однако. Даже если я рухну в глубины ада, я всё равно не забуду этот образ.
Её голова немного наклонилась назад. Спокойный и холодный взгляд зеленоватых глаз.
Момент, который длился всего мгновение, превратился в вечность.
Её синее одеяние колебалось от сквозняка проникавшего в сарай.
…Лишь пара зелёных огоньков смотрели на меня в этом сарае. А волосы её были словно золотой песок, подсвеченный лунным светом…
***
Это произошло десять лет назад.
Я видела того, кого я очень хорошо знала. Высокий человек с холодным лицом, который никогда не смеялся. Он нежно погладил меня по голове. То есть, нет, не совсем.
Не зная своей собственной силы, он просто положил мне ладонь наголову и взъерошил мне волосы так, что я покачнулась. По-другому и быть не могло.
Ведь он впервые погладил меня по голове.
– Ну, мне пора. Ты знаешь, что тебе нужно делать, так?
Я посмотрела на него, и в ответ на его вежливый вопрос вежливо сказала «да». Он кивнул и убрал руку.
Вот и всё.
Если бы я знала, что это наша последняя встреча, я бы использовала все шутки, которые я только знала, чтобы заставить его рассмеяться. Я хотела, чтобы однажды с его лица слетела эта невозмутимая серьезность, и я придумала много шуток, которые должны были его рассмешить. Но в конце, я так и не использовала их. У меня не было такой возможности. Угнетает, не правда ли?
– До того как ты вырастешь, сделай так, чтобы Ассоциация оказалась у тебя в долгу. Остальное я оставлю на твоё усмотрение. Ты сможешь сама о себе позаботиться.
Даже если он говорил так, я знала, что он на самом деле беспокоился обо мне.
Фамильные драгоценности, драгоценный камни, которые достались нам от Великого Учителя, секретные ходы в подземную лабораторию, мастерскую…
Он называл всё то, что оставлял мне, и говорил со мной о тех вещах, которым он меня никогда не учил. Даже ребёнок бы понял.
Этот человек больше не вернётся.
Война началась. И эта война была не между государствами, а между людьми. Семь участников сойдутся друг с другом в битве. И даже если по количеству участников войной это было назвать нельзя…
То, что в эту битву были вовлечены волшебники – абсолютно меняло дело.
Семь волшебников из различных семей, сражались друг с другом по причине мне неизвестной, и убивали друг друга настолько жестокими способами, о которых я не могла и подумать. И в этой семёрке был человек, который стоял передо мной. И он так же был поставлен в ситуацию «убей или будь убитым». Должно быть, он больше моего понимал, что его время скоро придёт.
– Рин, однажды Святой Грааль появится. Заполучить его – обязанность семьи Тосака. Что более важно – если ты хочешь быть волшебником, ты не можешь отказаться от боя.
Он вновь погладил меня по волосам, и ушёл.
Вот и всё. Как Мастер, который вступил в Войну за Святой Грааль, он покинул нас, и это был последний раз, когда я видела своего отца.
– Удачи, отец, – сказала я ему вслед.
И хотя я была сломлена, я смогла сдержать слёзы.
Я любила его. Он был прекрасным отцом и прекрасным волшебником. Волшебники – это всего лишь кучка узколобых фанатиков, но он отличался от них. Он учил меня как учитель, и любил как отец. И поэтому я решила.
Я использую то, что он мне оставил, чтобы найти свой собственный путь.
«Рин, однажды Святой Грааль появится. Заполучить его – обязанность семьи Тосака, и что более важно – если ты хочешь быть волшебником, ты не можешь отказаться от боя».
Он оставил нас не со словами отца, но со словами волшебника. В это мгновение я решила, какой тропою я пойду.
– Сперва нужно стать хорошим волшебником.
Для ученика было естественно следовать указаниям учителя. Прошли годы, я, познав многое, стала Тосакой Рин.
Прошло десять лет с той зимы, когда мой отец ушёл на войну. И хотя я меня не тревожило её возобновление, я ожидала этот момент с большим возбуждением.
Но естественно… то событие не было забыто даже спустя десять лет, и всё повторялось вновь…
***
Хм… что это звенит?
– Заткнись. Прекрати.
Но звон не прекращался. Наоборот, звон всё нарастал, словно обвиняя меня в чём-то.
– Эй… хватит… я и так легла поздно, ещё чуточку…
Поспать ещё немного было бы нормой. Нет, это было бы просто прекрасно…
Я всю ночь пыталась расшифровать завещание отца и затратила на это огромное количество энергии.
То есть я была полностью истощена, как физически, так и духовно.
– Вот… упорный… парень…
Дзынь-дзынь-дзынь.
Доказано – будильник не понимает человеческого языка. Но это «дзынь-дзынь» звучало как «опоздала-опоздала». Что-то неестественное было в этом звоне.
– Опоздание… опаздывать – ужасно…
Но всё зависит от обстоятельств. Даже для лучшего ученика прибыть в школу на грани опоздания будет нормально, особенно в моём состоянии.
– Да, да… будильник специально поставлен на тридцать минут позже, чтобы у меня была возможность поспать ещё полчасика…
Хм?
Что-то не так.
– Поставлен на тридцать минут позже…
Я посмотрела на будильник сонным взглядом. Циферблат ясно показывал ровно семь. Так как я обычно просыпалась полседьмого, тридцать минут спокойного сна были благонадежно упущены.
И почему моя способность здраво мыслить куда-то исчезает, лишь стоит мне не выспаться?
– Мм…
Несколько секунд я просто продолжала смотреть на будильник. Выключив его, я медленно встала с кровати. Прошлась по холодному коридору в ледяную гостиную… не так уж необычно для семи часов утра в январе. Даже если в городе Фуюки зимний климат был определённо мягок, утренний мороз никуда не исчезал. Моё дыхание превращалось в пар, и к тому же в доме больше не было никого, чтобы согреть его.
– Отопление, отопление…
Включив отопление, я направилась в ванную.
В такие моменты понимаешь, жить одной не очень-то приятно. Если бы кто-то проснулся до меня, то в гостиной сейчас было бы тепло.
Я умылась и причесалась.
Холодная зима, холодная ванная… единственной положительной чертой холода было в то, что он сгонял дремоту.
Так, теперь нужно завязать ленточки. Затем завтрак, и можно идти в школу. Я несколько разочарованно посмотрела на часы, на которых было несколько минут восьмого.
– Да ладно, мне спешить некуда.
Хоть я это и сказала, но я не собиралась бежать в школу со всех ног, опаздывая на урок. Я должна быть абсолютно расслабленной и элегантной, как гласила одна из традиций семьи Тосака. Так как мы сделали эти черты нашей традицией, возможно, мои предки были из высшего класса. То, что наша семья владела целым поместьем, было тому подтверждением, но ко всему прочему семья Тосака была семьёй волшебников, которые практиковали волшебство. К слову о предках – у моей семьи древняя история.
– Ну, не стоит хвастать этим направо и налево.
По крайней мере, потому, что об этом нельзя говорить открыто.
Я, Тосака Рин, на самом деле – волшебница.
Кому я могу об этом сказать?
И говоря о волшебстве, я говорю буквально. Это вам не «абракадабра» или что-то в этом роде. Если говорить простым языком – существуют люди, которые способны творить чудеса, читая заклинания.
И да, хоть я и говорю об этом вот так, я не летаю по воздуху на метле и взмахом волшебной палочки звёзды не зажигаю. Хотя подобного и можно достичь, никто этим не будет этим заниматься, так как проку от этого – никакого. Мы и так еретики, которые скрываются от всего остального мира. Нам запрещено ввязываться в подозрительные дела, и хотя мы обладаем определённой свободой передвижения, мы лучше будем прятаться у себя дома, занимаясь магическими изысканиями.
Так же, нас нельзя называть Магами. Ведь по правде, в этом мире в живых осталось всего пять Магов. То, на что другой не способен, то, чего нельзя достичь с помощью современной науки - именно эти чудеса могут творить Маги. То, что люди не могут создать с помощью техники или даже сама природа, создаётся с помощью Магии. То, что выглядит загадочно, но достигается с помощью времени и стараний, называется волшебством.
Поэтому, даже я, хоть и имею способности этому, не могу использовать Магию, лишь волшебство. Даже если это звучит несколько запутано, нужно это просто принять.
Да и если честно, существование волшебников скрывается от общественности. Верования, статистика, поглощение одной социальной группы другими – всё это говорит нам о том, что мы не можем открыто существовать в современном мире.
Хотя, если вы решите поспорить на эту тему, скажу вам – волшебство само по себе – бесполезно.
Просто ходить в обычную школу, и стать нормальным взрослым намного предпочтительней, чем изучать волшебство.
Человеческие технологии просто восхитительны. Спустя сотни лет в этой гонке прогресса волшебство всё время преследовало цивилизованный мир и его достижения, оставаясь на шаг позади.
Для людей нет ничего невозможного. «Чудеса», которые раньше могли быть достигнуты только с помощью волшебства, сейчас вовсе не необычны.
Но, так или иначе, волшебство есть волшебство. Так, например, есть определенные знания, которых можно достичь, развивая определённую науку. И чтобы преодолеть сверхъестественные барьеры незнания, перед которыми наука бессильна, нужно использовать сверхъестественные методы.
Если взгляд науки устремлён в будущее, то волшебство смотрит в прошлое; таковы были слова древнего учителя семьи Тосака. Он также говорил, что и прошлое, и будущее похожи друг на друга, когда человеческая жизнь подходит к концу. Будущее всегда будет возвращаться к прошлому, так уж заведено…
Ладно, не будем о высоких материях. Философию лучше оставить взрослым.
После завтрака, я взяла с собой школьный портфель…
– Да, я должна взять с собой кулон…
Хотя если я возьму его с собой в школу, это может поставить меня в неловкое положение. Но я не могла поступить по-другому.
– Этому кулону несколько сотен лет, и он превосходит все драгоценные камни, которые только хранятся в этом доме.
Нет, даже больше. Из расшифрованного завещания своего отца, я узнала, что этот камень десять лет хранил в себе огромное количество магической энергии, предназначенной мне. Древнее наследство семьи Тосака наверняка и было этим камнем. Специализируясь на перенаправлении энергии, волшебники, которые были членами семьи Тосака, преобразовывали свою магическую энергию в драгоценные камни, когда у них было на это время.
То есть, если ты сам был пистолетом, камни были твоими пулями.
Другой «вещью», которую я унаследовала от отца была магическая метка семьи Тосака, запечатлённая на моей левой руке. Магическая метка – это как бы доказательство преемственности традиций, подтверждение того, мне передались знания отца, которому они достались от его предков. Это словно татуировка.
– Хотя до начала ритуала ещё далеко, лучше перестраховаться, – я положила кулон, который был памятью моём отце себе в карман. – Это на крайний случай. Используя накопленную в нём энергиею, я смогу сделать всё что угодно.
Так, уже семь тридцать. Время уходило, поэтому нужно было спешить. Я должна сделать это сейчас, потому что в школе я не могла колдовать.
– Schilssung Verfahren, Drei, – произнесла я короткие слова, что были заклинанием.
Как волшебник, я не могла быть беспечной, покидая своё жилище. Хотя, в прошлом, к нашему дому не приближались ни воры, ни потерявшиеся дети, ни бродячие кошки… даже соседи не приходили навестить нас.
– Ну и ладно. Это значит, что бродячих кошек я могу не боятся, – я бросила взгляд на поместье, в котором я жила уже более десяти лет. Город Фуюки был довольно странным, в нём смешалось много культур. В этой части города было много домов построенных в стиле японских додзё… но с другой стороны, здесь было также много западных построек, таких как моё поместье.
Определённо это было вызвано тем, что здесь жило много иммигрантов, вот только я давно уже не видела здесь ни одного иностранца. Даже с учётом того, что в Новом Городе было кладбище для иностранцев, и там были похоронены лишь люди из старшего поколения иммигрантов.
– Возможно, они просто здесь не прижились?
Хм… нужно будет спросить об этом священника, когда я в следующий раз загляну в церковь. Он наверняка должен знать много чего об этих глупостях.
– Что? – я почувствовала неправильность происходящего, когда вышла на улицу. – Интересно, что происходит? На улице слишком уж тихо…
Действительно, здесь было очень спокойно, не было ни суеты, ни переполоха, который обычно был по утрам. Уже около половины восьмого, и улицы должны быть заполнены учениками, идущими в школу, а взрослые должны были спешить на работу…
– Какая разница, бывают и такие дни…
Возможно, все просто заспались этим утром. Так как на улице было довольно холодно, люди наверняка решили полежать в постели ещё немного.
– Хм… но всё же…
Странно, что я не видела на улице ни одного ученика. Сейчас тут всё должно пестрить от людей в школьной форме.
Но я была единственной у школьных ворот, и те люди, кто был уже в школе, являлись членами различных клубов – они только начинали свою каждодневную деятельность. И естественное умозаключение, которое можно сделать исходя из сложившихся обстоятельств…
– Эй, Тосака? Что-то ты сегодня рано.
…Так я и думала…
– О боже, – вздохнула я тихо, поворачиваясь к девушке, которая окликнула меня.
– Доброе утро. Сегодня очень холодно, как думаешь?
Эту прямолинейную девушку звали Мицузури Аяко. Моя одноклассница, которая была на втором годе обучения в «А» классе, человек о котором ходило много слухов.
– И тебе доброе утро, Мицузури. Позволь мне задать тебе один странный вопрос – который сейчас час?
– Что? Разве сейчас не около семи часов? Тосака, ты проснулась? – Мицузури помахала перед моим лицом ладонью, спрашивая, то случилось. Она одна из моих малочисленных подруг, которая знала, как тяжело мне вставать по утрам…
… другими словами, она заметила, что я ещё не полностью проснулась.
– Похоже, все часы в моём доме были переведены на час вперёд. Всё. Не только будильник. Но даже настенные часы.
Нет, что происходит? Неужто, это произошло из-за того, что я вытащила из мастерской кулон своего отца?
– Тосака?
– Не обращай внимания, ничего существенного. Кстати, у вас нет сегодня утренних занятий по стрельбе, а, Мицузури?
– Ага. В клубе по стрельбе из лука много проблем. К сожалению, мы потеряли одного из членов. Чтобы привлечь новичков в апреле, нам нужно выглядеть привлекательно, хотя бы снаружи.
– Понятно. Всегда есть о чём беспокоиться.
– Ты так говоришь, потому что это мало тебя касается. Эй, как насчёт экскурсии? У мальчиков наверняка поднимется настроение, если они заметят, что Тосака проходит мимо.
– Клуб по стрельбе из лука…
Я была знакома с тремя людьми из этого клуба. Одна из них – Мицузури, с двумя другими я не очень часто разговариваю. Но один из этих двоих больше чем просто знакомый. По этой причине я подружилась с президентом этого клуба – Мицузури – и издалека наблюдала за тем, что в этом клубе происходит.
– По мне так ничего, так как много проблем это не доставит. Я провожу тебя туда. Всё равно мне делать нечего.
– Ладно. Пойдём, раз уж решили.
Одной из отличительных черт нашей школы было додзё для стрельбы из лука. Оно было построено потому, что наш директор любил пострелять? Додзё и стрельбище было таким роскошным, что было бы просто расточительно предоставлять его лишь для деятельности школьного клуба.
– Давай, заходи. У нас есть ещё время до начала занятий, так почему бы нам не выпить по чашке чая, а, Тосака?
Я не знаю, почему Мицузури так весело сжимает мою ладонь?
Мальчишество в купе с прямолинейностью было чертами её непростого характера.
Как и сказала Мицузури, рядом никого не было. Мы готовились к сегодняшнему учебному дню, пока пили японский чай, который был настолько горяч, что им можно было обжечь язык.
Чашка горячего чая была неплохой идеей, особенно в пустом додзё, когда на улице была зима.
– Ты не будешь против если я спрошу прямо – как у тебя идут дела, Тосака? Ты уже нашла кого-нибудь подходящего?
Когда никого нет рядом, Мицузури может спросить о невероятных вещах.
– …Эй. Ты так быстро решила заговорить об этом. По твоему тону, я полагаю, что ты уже кого-то нашла?
– Без комментариев. Это останется секретом для тебя, пока ты не признаешься. Ну, так что? Судя по твоему уставшему выражению лица, у тебя уже есть кто-то на примете?
– Без комментариев. Но ты, наверное, всё равно узнаешь. Даже если я попытаюсь скрыть это от тебя. К сожалению – нет. Что насчёт тебя, Мицузури? У нас обоих осталось не так-то много времени.
– Действительно, но я также не преуспела. И хотя я могу посмотреть среди членов клуба, но это будет не очень честно, так? Это касается нашего будущего, так что я не собираюсь относиться к этому спустя рукава.
– Хм. Почему ты не можешь просто признать, что ты проиграешь мне?
– Не собираюсь. Для меня самым важным является превзойти тебя. Приобрести или потерять что-либо не столь приоритетная цель как победа над тобой.
Сказав это, она рассмеялась
– …О боже. Как мы похожи.
– Хм. Я же сказала тебе, когда мы встретились впервые. Только такие взаимоотношения могут существовать между нами.
Да, точно, тогда она сказала следующее: «Наши отношения будут похожи на что-то вроде «убей или будь убитым»». Тогда я действительно испугалась, когда услышала от неё такие слова. Но Мицузури имела в виду следующее: «Если мы не будем соревноваться друг с другом во всём, дружбы между нами не будет».
Это было толчком к нашей дружбе. Уже два года мы поддерживали эти двусмысленные отношения, оставаясь одновременно и подругами и соперницами.
– Кстати, как мы в это вляпались?
– Что значит «как»? Это ты начала первая, Тосака; это ты жаловалась на то, что у тебя нет парня, и теперь мы соревнуемся из-за того, кто первой найдёт себе его до того, пока мы не перевелись в следующий класс.
– О, да, точно. Тогда мы ещё не очень хорошо знали друг друга. Я тогда сказала, что проигравшая будет целый день подчиняться победительнице.
– Хм. Даже дети не дают таких обещаний, но мы ведь не настолько безнадёжны? Каков бы не был результат, проигравший должен будет подчиниться победителю. Одна мысль об этом приводит меня в возбуждение, и я с нетерпением жду этого момента.
Затем Митцузури вновь рассмеялась.
Да.
С точки зрения того, кто всё воспринимает всерьёз, Мицузури Аяко не была тем человеком, с кем было легко ужиться.
Но я в свою очередь, тоже предвкушаю победу над Мицузури. Так что, тоже самое можно сказать и обо мне.
– Ясно. Но Мицузури, смотреть в будущее – это нормально, но это нужно делать не в ущерб настоящему. Если ты найдёшь себе парня первой – ещё не значит что ты победила.
– Да, я знаю. Мне нужно быть быстрее, чем ты, и это должны быть отношения, которые заставят тебя завидовать до глубины души – только тогда я получу истинную победу… но это самая сложная часть спора. Неважно как прекрасен парень, это не играет никакой роли, если мы не сможем в него влюбиться.
Мицузури закончила, глубоко вздохнув. Насколько я знаю, все считают Мицузури мужененавистницей… но эти слухи определённо не обоснованы. Так как она приняла условия соревнования, значит, она не ненавидит парней, она просто на данный момент ими не интересовалась.
Так, погодите секунду.
– Что ты имеешь виду под «мы». Позволь мне сказать, в отличие от тебя я – не хладнокровная ящерица. Я легко могу влюбиться в парня.
– Ну да, конечно, лгунишка. Возможно, ты до сих пор не заметила, но для тебя невозможно заботится о парне. То количество предложений, которые ты выслушала, уже наверняка невозможно сосчитать, но ты ни на одно не дала положительного ответа, так? Если бы тебе было бы хоть немного интересно, ты бы приняла парочку предложений. Но ты продолжаешь отказывать парням, что означает, что ты ими не интересуешься.
– В твоём умозаключении не хватает логики. Разве нельзя предположить, что мне уже кто-то нравится, и поэтому я отказываю остальным?
– Ух ты, вот это правильно. Совсем неплохо, как романтично с твоей стороны, - не издеваясь надо мной, Мицузури серьёзно кивнула.
А затем, грустно вздохнув, Аяко сказала, как бы это было прекрасно, если бы было правдой.
Я проиграла.
Определённо, я ничего не могу от неё скрыть.
– Ну, так я и думала.
Не неприятно признавать, но Мицузури права насчет меня. Я знаю, насколько я холодна.
– Да, признаю, что в романтике и всего лишь новичок.
– Именно. Кстати, это ты сказала, что мы с тобой похожи… а, уже почти семь. Давай прекращать наш секретный разговорчик. Я не знаю, когда сюда может войти кто-нибудь, поэтому мы должны вести себя как обычные ученики.
– Я удивлена, что ты можешь вести себя «нормально». Хм… похоже для этого стоит вставать пораньше.
– Ха, в отличие от тебя, которая постоянно ведёт себя «как подобает», меня нельзя с тобой сравнивать. Твоя фальшивая улыбка, излучающая превосходство, делает из тебя совсем другого человека, – она тяжело вздохнула.
Горячий чай, приготовленный Аяко, закончился, и настала моя очередь его заваривать.
– Тогда почему ты не вступила не в один из клубов? Только не говори, что у тебя нет никаких талантов, или что-то в этом духе. Я всё ещё уязвлена тем, что ты превзошла меня на экзамене по физкультуре в прошлом году.
– Ну. Я уступила тебе по объёму лёгких. И по весу ты опередила меня.
– Ха-ха-ха. Да, но только на три килограмма... погоди, что хорошего превосходить тебя по весу, ты хитрая лиса…
БАМ.
Мицузури ударила по доске раскрытой ладонью.
– Осторожнее. Ты прольёшь чай, Мицузури. Ты же президент клуба, ты должна относиться к этому месту с почтением.
– Заткнись, хоть я президент клуба, но я так же твой соперник и то для меня важнее. И для меня нормально быть с тобой жёстче, когда никого нет рядом.
Мицузури взглянула на меня, сощурившись.
Этой девушке определённо присуще уникальное обаяние, которое означало «Красота должна владеть боевыми искусствами».
Она действительно была мастером в области многих видов боевых искусств. Она вступила в клуб по стрельбе из лука, не имея за спиной никакого опыта, а сейчас уже была его президентом. Несмотря на то что она была девушкой, она была одной из трёх людей в школе, которым нельзя не подчиняться в принципе.
– О нет, не быть президентом, когда членов клуба нет рядом, довольно сложно, не так ли?
– Почему это должно быть сложно? Президент это только вывеска – моя обязанность наказывать учеников, которые нарушают правила. Так как есть кто-то, кто стреляет лучше меня, я не могу просто вот так занимать пост президента.
– Разве? Фуджимура-сенсей сказала, что ты просто прекрасно стреляешь.
– Хм… ну раз она так говорит, это заставляет чувствовать меня более уверенной в себе. В общем, неважно, бессмысленно думать о том, кто ушёл из нашего клуба. Раз Фуджимура-сенсей сказала так, я не могу больше относиться к своей должности президента безответственно.
– Угу. Кстати об этом, скоро сюда придут остальные члены клуба. Мне пора идти. Пожалуйста, будь прекрасным президентом, Мицузури.
– Что, ты даже не посмотришь, как мы стреляем?
– Я всё равно не понимаю, как вы это делаете. Наблюдать издалека – достаточно, к тому же не членам клуба лучше не находиться во время тренировки.
Когда я встала на ноги, в додзё вошли ученики.
– Доброе утро, президент.
– А, доброе утро, Мато. Ты сегодня пришла одна?
– …Да. К сожалению, я не смогла ничем помочь, мне очень жаль.
– О, всё в порядке, всё действительно в порядке. Если парень говорит, что он не хочет больше брать в руки лук, бесполезно его уговаривать, – сказала Аяко, подошедшей девушке, одной из членов клуба.
– Ну, что ж мне пора. До встречи, Мицузури.
– Да. До встречи, Тосака.
– …Спасибо за то, что заглянули, Тосака-семпай.
– Спасибо. Удачи тебе, Сакура.
Чтобы больше не беспокоить тренирующихся лучников, я покинула стрельбище.
– Эй, Тосака. Доброе утро. Повезло встретить тебя утром.
Не повезло, я наткнулась на того, с кем встречаться совершено не хотела.
– И тебе, доброго утра, Мато. Ты сегодня рано.
– Конечно. Являясь президентом клуба, я должен показывать пример новичкам.
Ученик, который так жизнерадостно меня приветствовал – Мато Синдзи из «2-С» класса. Он был вице-президентом этого клуба, красивый парень, которого были влюблены половина девчонок нашей школы.
Он неплохо выглядел, получал высшие баллы на экзаменах, знал, как побаловать девушку, в двух словах – местный идол. Ну, я в этом плохо разбираюсь, поэтому до меня доходили только слухи.
– Понятно. Прости, что огорчу тебя, но ты забыл одно слово, Мато. Я думаю, что лучше не забывать таких важных слов.
– Забыл слово? Какое же?
– Вице, господин вице-президент. Пожалуйста, впредь помни об этом. И хотя между президентом и вице-президентом большой разницы нет, люди могут не так тебя понять.
– …Твоя правда. Больше не буду так забывчив. Спасибо, Тосака.
– Не стоит благодарности. Ну ладно, то о чём ты думаешь, не моё дело, - сказала я, имея в виду то, что мне пора идти. Я развернулась и пошла в сторону от стрельбища.
– Погоди. Ты здесь, чтобы посмотреть на стрельбы? Так почему бы тебе не зайти внутрь? Если ты захочешь войти, никто не будет возражать.
– Нет, спасибо. Не хочу беспокоить остальных лучников.
– Не беспокойся об этом, это правила не распространяется на тебя. Если кому-то не понравится твоё присутствие, я просто выкину его вон, чтобы он немного остыл на улице.
– …Я уже сказала, что не хочу тебя утруждать. И мне не интересен процесс стрельбы из лука. В чём смысл наблюдения за незнакомыми людьми, которые стреляют по мишеням?
– Значит, Тосака, ты не заинтересована в стрельбах? Эй… значит, причина того, что ты остаешься после занятий чтобы понаблюдать за стрельбами издалека в том…
– …
Я понятия не имела, что он хотел сказать, но, похоже, его размышления завели его не в ту степь.
– Что… значит, ты понял, Мато.
– Ах, твои и мои взгляды слишком часто пересекаются. В тот момент, когда мне нужно сконцентрироваться на мишени, твои глаза смотрели на меня. И хотя я хотел позвать тебя, в нашем клубе существует ряд правил. Например, нельзя кричать на стрельбище.
Я не знаю, с чего это он так обрадовался, но Синдзи сделал несколько шагов и остановился рядом со мной. На его лице была радостная улыбка с намёком на превосходство.
– Значит, я серьёзно ошибался. Я думал, что ты любишь смотреть на стрельбу из лука. Но ты определённо не любишь. Так почему же ты была здесь?
– …
Ах, вот оно что. Понятно к чему он клонит.
– Шаг назад, Мато. Ты вторгся в моё личное пространство.
– А? Что ты сказала, Тосака?
– Я молчала, надеясь, что ты сам догадаешься. Я не хочу терять зря время, но, похоже, иного выхода нет. Позволь мне объяснить так, чтобы даже ты понял. Слушай меня, Мато. Если сравнивать тебя со стрельбой из лука, в тебе я заинтересована ещё меньше. Но сейчас, когда я поняла, что ты находишься на стрельбище, возможно, я в будущем просто не буду обращать на тебя внимания.
– Че... чего?!
Возможно, я его разозлила. Я просто развернулась, чтобы уйти.
– Ну, мне пора, Мато. Нет ничего плохого в том, чтобы быть эгоистом, но за рамки лучше не выходить.
– Тосака, ты… - его голос сказал мне, что он хотел сказать что-то ещё, но он просто стоял и смотрел мне вслед.
Показушник.
Если бы этот парень поработал над своим характером самую малость, другим людям было бы не так сложно ужиться с ним.
***
Я ушла со стрельбища, и вошла в основное здание школы. Уже было около половины восьмого, но учеников всё ещё было довольно мало.
– Эй, да это же Тосака!
– …Доброе утро, Фуджимура-сенсей.
– Да, доброе утро, Тосака. Я так рада тому, что ты поприветствовала меня как подобает.
Эта странная женщина выглядела так, словно собиралась расплакаться от счастья.
Сложно поверить, что она со своим примечательным и беззаботным характером, была учителем в нашей школе.
– Что случилось, учитель? Как можно неправильно вас поприветствовать?
– Да. И хотя новички приветствовали меня правильно, те, кто знают меня уже очень давно, всё равно приветствуют меня по имени, а не по фамилии. Не связывайся с этими типами, Тосака.
– О. Я не совсем понимаю, но я никогда не буду груба с вами.
– Очень хорошо, очень хорошо. Ах, если бы только все были бы похожи на тебя, Тосака.
Фуджимура-сенсей попрощалась со мной, помахав мне рукой.
К счастью, Фуджимура-сенсей не мой классный руководитель. Она учитель английского языка. И хотя она очень жизнерадостна, её мастерство в кендо настолько велико, что однажды её звали «Тигром Фуюки», когда она ещё училась в этой школе. Тогда ею восхищались и уважали.
Но ходили странные слухи. Ведь если твоё прозвище «Тигр» разве люди не должны бояться тебя, вместо того чтобы восхищаться?
Похоже, Фудзимура-сенсей вернула себе хорошее настроение и теперь направлялась к стрельбищу. По какой-то причине, она была назначена не куратором клуба по кендо, но клуба по стрельбе из лука.
Уже было почти семь тридцать. В местных додзё ученики уже готовились к занятиям, но сейчас главное здание пустовало. Но…
– Кхм, Тосака.
Я наткнулась на того, кто, несомненно, будет со мной невежлив лишь потому, что я попалась ему на глаза.
– О. Президент школьного совета. Вы обходите всё здание школы по утрам? Или же каждую комнату? Так или иначе, у вас, наверное, много дел.
– Хм, ты что-то задумала. Что ты тут делаешь так рано, если ты не являешься членом ни одного из клубов?
– Особой причины этому у меня нет, мне просто захотелось пройтись. Я отличаюсь от ранних пташек Рюудоджи, в конце концов.
– …
Красивое лицо президента школьного совета исказилось в гримасе.
По какой-то причине он считал меня своим врагом. Я понятия не имею, с чего он так решил. И не говорите мне, что это из-за того, что я отказалась от экскурсии в их храм, сказав: «храмы такие скучные, давайте туда не пойдём».
– У меня есть вопрос, если не возражаешь. Тосака, ты не задерживалась в школе после занятий на днях?
– Нет. Ты должен знать, что мой клуб расположен у меня дома.
– Естественно. Так как я являюсь президентом школьного совета, я должен знать об увлечениях учеников.
– Так ли это? Тогда нет смысла меня спрашивать. Игнорируя саму причину вопроса, можно узнать, нормально ли обращать свой взор на кого-то аутсайдера как я? Собирай информацию сам. А не спрашивай её у меня.
– Дура, как ты можешь быть аутсайдером! Думаешь, я не знаю, что ты принуждаешь нашего секретаря делать за тебя грязную работу?!
– О, не говори так, тебя могут неправильно понять. Я только попросила Мицузури показать мне график распределения средств между клубами. Я просто хочу знать, на что наша школа тратит деньги, как любой ученик.
– Так ли это? Может, объяснишь мне, почему ты просила нашего секретаря об этом целую неделю, не переставая? Возможно, это была психологическая атака? Твоя мораль всё так же далека от моего понимания.
– Аналогично. Пожалуйста, выполняй свои обязанности тщательно. Нечестно помогать лишь культурным клубам.
– Я знаю. Поэтому я и жду возможности исправить это упущение собственными руками…
– Иссей, я закончил с починкой.
И вот внезапно…
Этот парень появился, словно из ниоткуда.
– О, извини меня. Эмия, прости за то, что я оставил всю починку на тебя, хотя ведь я просто попросил мне немного помочь. Пожалуйста, прости меня.
– Не обращай на это внимания. Давай, пойдём к следующему. У нас кончается время.
– А… да, следующий в информационной комнате. Вообще-то, он время от времени давал сбои, а теперь вдруг вырубился.
– Если он сгорел, то я не смогу их починить. Проще будет купить новый.
– …Да, ты прав, но всё же не мог бы ты на него взглянуть? Мне кажется, что он безнадёжен, но будет лучше, если ты это подтвердишь.
– Хм? Тогда пойдём, я его осмотрю.
Президент школьного совета поспешил за внезапно появившимся учеником. Парень, который держал в руках то ли отвёртку, то ли гаечный ключ, внезапно остановился, будто вспомнив что-то.
– Ты сегодня рано, Тосака, – сказал он, и пошёл по коридору вместе с Рюдо, больше не сказав ни слова.
Ничего себе приветствие.
Президент школьного совета буквально утащил ученика, фамилия которого была Эмия.
Эмия. Должно быть, Эмия Широ из «2-С» класса.
– Ну, какая разница…
Но всё же это не шло у меня из головы. Я размышляла о том, является ли то, что парень умет обращаться с гаечным ключом способным или опасным?
Семь тридцать утра, а в классной комнате «2-А» класса до сих пор никого не было.
– Ну и ладно. По крайней мере, я смогу просмотреть задачи.
Сев на своё место, я открыла задачник по математике.
Целых тридцать минут до начала занятий, и мне ничего не оставалось, кроме как повторять материал до того, как появится кто-нибудь из учеников.
***
К концу четвёртого урока, классная комната оживилась в преддверии перерыва. В нашей школе есть кафетерий, и именно туда уходит половина класса. Поэтому большинство учеников, оставшихся в классе, были девушками. Так как блюда приготовленные в школьной столовой были довольно пресными, они были непопулярны среди женской половины учащихся…
– То…Тосака… может, пообедаем вместе?
…к тому же, девочки могут открыть своё бенто и во время обеда пошушукаться о своём.
– Спасибо, Саегуса. Но я не могу, так как я, скорее всего, пойду в столовую. Я сегодня проспала и не успела приготовить себе бенто.
– А... ничего, всё в порядке… прости, я не знала об этом, и, наверное, расстроила тебя. Не стоило мне этого говорить, – Саегуса опустила взгляд, и мне показалось, что ей стало не очень хорошо.
Она была примерной, хорошей девочкой, даже в сравнении с другими учениками из нашего класса. Также она уважала и заботилась о моих чувствах.
– Нет, всё в порядке. Просто сегодня так вышло, не беспокойся об этом. Если ты не возражаешь, можешь попросить меня об этом завтра, – ответила я, подарив ей искреннюю улыбку.
– Д-да. Даже ты иногда можешь заспаться.
Наверное, моя улыбка её немного подбодрила, так как она улыбнулась мне своей очаровательной улыбкой.
Это действительно была милая улыбка.
Возможно, Саегуса не была одной из самых красивых девушек школы, но от её улыбки окружающим её людям становилось теплее.
– Да, это правда. Не многие об этом знают, но я действительно люблю поспать. Причина, по которой я не вступила не в один из клубов – именно потому, что я не могу рано вставать по утрам.
Интересно, как Саегуса умудряется даже изумляться очаровательно. Но даже если её реакция пробуждала во мне только светлые чувства, я не могу продолжать этот разговор. Если я буду долго разговаривать с такими людьми подобными ей, я покажу своё истинное лицо.
– Ну, я буду в столовой. Приятного аппетита, Саегуса.
– Да, тебе тоже, Тосака, – Саегуса хихикнула и помахала мне ладошкой, а затем вернулась к своим подругам.
Она обедала с Макидерой и Химуро. Да, кстати. Саегуса – менеджер команды по лёгкой атлетике. А Макидера и Химуро были звёздами этой команды.
Макидера было бедной девушкой, которая часто ходит со мной по магазинам в праздники, но я не очень хорошо знакома с Химуро.
– Ах, она отшила тебя, Юкика. Я же сказала, что у Тосаки нет бенто. Если ты хотела её пригласить, тебе пришлось бы приготовить бенто и для неё.
– Маки. Тогда мы просто пойдём в кафетерий, как обычно, так?
– Нет, не пойдёт. Кафетерий слишком мал, в нём не хватит места, чтобы разместить бенто. Плюс, если ты сядешь с Тосакой, тебе будут мешать взгляды парней. В прошлый раз, когда мы с ней пошли по магазинам, Тосака перетянула всё внимание на себя.
Стоя неподалёку от стола Саегусы, Макидера высказывала свои мысли, которые были полны критики. В противоположность её острому языку, внешне она была идеальной японкой, которая родилась носить кимоно.
– Маки. Твои слова были прекрасно услышаны Тосакой-сан.
С другой стороны сидела Химуро, которая своим индифферентным поведением полностью отличалось от Макидеры.
– Ах, Тосака слышала? Ой, она на меня смотрит…
– У… я, я не думаю, что Тосака смотрит на именно на тебя, Маки-чан.
– Да пусть себе смотрит. Только пусть не улыбается. Самое страшное зрелище, которое я могу себе представить – это улыбающаяся Тосака. Да ладно тебе, это всего лишь пара жалоб. Не хмурься ты так, мы же не в таких плохих отношениях. Я даже угостила тебя таяки.
Надув щеки, Макидера Каеде достала свои палочки для еды.
Кто бы мог подумать, что её хобби заключается в том, чтобы собирать маленькие колокольчики? Этот мир слишком запутан, чтобы я его могла понять.
В общем, невежливо по отношению к Саегусе вот так наблюдать за этим. Саегуса была обеспокоена жалобами и ворчанием Макидеры.
– Всё в порядке, Саегуса. Ну, Макидера? Помнится, это я угостила тебя, а не наоборот. Также, это было крипири, не таяки. Пожалуйста, постарайся держать свою память под контролем, чтобы не путать факты. Учти на будущее.
– Ой. Какая страшная улыбка, - Макидера мгновенно спрятала своё лицо, уткнувшись в бенто.
Попрощавшись с этим разномастным трио, я вышла из класса. И как только я закрыла дверь…
– Да какая разница между таяки и крипири?! Они оба набиты всякими сладостями! Бе! – буркнула Макидера.
– Та… таяки это тоже самое, что и крипири?!
Она девушка или кто? Они одинаковы, потому что оба набиты сладостями?! Если учитывать что крипири от «Флёр» стоит целых 500 йен, а таяки от «Эдомае-я» всего 80 йен, то это вопрос вкуса!
Чёрт тебя подери, Макидера, я могла отделаться от тебя и сохранить аж 420 йен.
– И чего это я жалуюсь…
Похоже, усталость от вчерашнего мозгового штурма ещё не прошла.
Обедать в столовой действительно было для меня сложно, поэтому я просто купила еду и пошла на крышу. Здесь можно было спокойно посидеть, так как зимой никто из учеников сюда не поднимался. Да, здесь было холодно, но чтобы поесть в одиночестве, я была готова заплатить эту цену.
– Сперва – обед.
Я купила сэндвич с помидорами и чай с лимоном. Конечно, в этом не было ничего особенного, но когда ты кушаешь на крыше, всё кажется вкуснее.
– Фью…
После того как я прикончила сэндвич и запила его чаем.
…Как я устала.
Если говорить напрямую – быть учеником «А» класса и пытаться свести общение с внешним миром к минимуму довольно-таки сложно. В дополнение ко всему этому я ещё и лучший ученик школы. Это было моей слабостью и одновременно убеждением. Если ты ученик, то те не должен запятнать репутацию семьи Тосака.
И Тосака Рин должна быть прекрасным и лучшим учеником несмотря ни на что.
Однако так как я была ещё и волшебником, мне лучше было бы не выделяться из толпы. Если обычный человек узнает, что ты волшебник, тебе придется просто уничтожить свидетеля, чтобы защитить себя.
Поверьте, я к этому вовсе не стремлюсь.
Поэтому я мало стараюсь общаться с теми, кто считает меня своим другом.
С Макидерой я вижусь только по праздникам, но я не могу общаться с такими хорошими и дружелюбными людьми как Саегуса.
Нельзя быть лучшим учеником в школе и одновременно пытаться ни с кем не сблизиться, иначе это доставляет много проблем.
А когда я истощена прямо как сейчас, это наводит на меня скуку.
– Ну, время почти вышло.
Я допила чай и встала. Время депрессии окончено, нужно успеть стать нормальной Тосакой Рин, пока я спускаюсь вниз…
***
продолжение в комментах
@темы: Fate/stay night, Fate Translations
William Walter Wordsworth
)
