перевод на английский - Byakko aka Baiken, WingZero, Brynhilde, Zyzzyva, CanonRap, Caradryan, one white rabbit
перевод на русский - lt.Day
Интерлюдия.
когда-то, где-то
"Наталья Камински, хоть и была женщиной, погибла как настоящий мужик. Не то что эти триста обделавшихся упырей..."- Керри, ты знаешь, как этот остров получил своё название, так?
Шерли задала этот вопрос, неспешно управляясь со скрипящим рулём.
Керри - мальчик, который сидел на пассажирском сиденье – покачал головой и выдавил «не совсем», так как боялся, что из-за сильной тряски он может прикусить себе язык.
Грузовик, на котором они ехали, был таким старым, что казалось, будто он был создан в ту эпоху, когда люди только начинали пересаживаться с карет на автомобили. Ко всему прочему они ехали не по нормальной дороге, а по грунтовке. Даже телегам с волами приходилось притормаживать, когда они ехали по таким дорогам. Сейчас, тряску в кабине этого грузовика можно было сравнить с пережиданием шторма в маленькой лодке.
Хоть он и был рухлядью, он был одним из трёх или четырёх драгоценных транспортных средств на всём острове Аримаго. Вообще-то, на этом острове, где была всего одна рыбацкая деревня в 300 семей, было мало людей, которым был нужен транспорт. Лишь семье мальчика и их служанке Шерли было сложно обойтись без него. До удалённого дома семьи мальчика, который располагался далеко от рыбацкой деревни, нельзя было добраться ни на чём другом, кроме как на разваливающемся грузовике.
- Аримаго… это значит гигантский краб?
Шерли кивнула и ответила на вопрос мальчика.
- Давным-давно, этот остров был местом, где морскому богу преподносились дары. Однако, однажды девочка, которой нечем было кормить свою больную мать, украла подношения, которые предназначались богу. Затем девочка была наказана богом, и её превратили в краба.
- Ужасная история.
- После этого стали говорить, что если съесть краба пойманного на этом острове, то можно исцелить любую болезнь. Мать девочки тоже излечилась от своей длительной болезни.
- Это ещё хуже. Какой жестокий морской бог.
Однако местная сказка не была уникальной. Если поискать, можно найти похожие сказки по всему миру.
- Э, а тот храм, в котором люди оставляли свои подношения ещё существует?
- Он давно исчез. Кроме того, неизвестно существовал ли он вообще. Согласно легенде, похоже, он был рядом с вашим поместьем.
- Девочка, которая превратилась в краба, проделала свой путь вглубь джунглей, чтобы украсть подношения? Было бы удобней просто наловить рыбы на берегу.
- Из-за этой легенды жители деревни не хотят приближаться к вашему дому. Говорят, что это зловещее место, и если будешь часто бывать там - попадёшь под проклятье. Меня тоже предупреждали.
- Но это же…! Тогда, что насчёт меня, я ведь там живу?
- Всё потому что ты приезжий. Но даже если и так, в деревне все принимают тебя за моего младшего брата.
Конечно, услышав как его назвали «младшим братом» мальчик не успокоился полностью, но в отличие от своего отца, который ни шагу не ступал из своего поместья, Керри каждый раз ездил вместе с Шерли за покупками. Поэтому они ездили на грузовике в деревню каждый день.
Прошло уже около года с того момента как он прибыл на этот остров. Любой житель острова, увидев его, тепло поприветствует. Даже мальчишки, живущие в этой деревне, которые поначалу дрались с ним, сейчас вместе с ним прикалывались над другими.
Хоть он и был на странном острове, который находился далеко от его родины, но мальчику всё равно очень нравился остров Аримаго.
Несколько недель после переезда ему было невообразимо скучно от всех этих однообразных дней, но яркое солнце и сверкающее разными оттенками морские волны потихоньку проникли в его сердце.
Однако его отцу, который ни с кем не познакомился и шагу не ступал из своего дома, сложно было почувствовать очарование этого места.
- Если бы отец больше общался с людьми в деревне, он бы точно немного изменился…
- Ммм, кто знает…
Ловко крутанув рулём для того, чтобы обогнуть торчащие посреди дороги камни, Шерли грустно улыбнулась.
- Отцу Симону никогда не нравилось то, чем твой отец занимается. Он часто читает мне лекции на тему, что если я буду продолжать работать в этом доме, то рано или поздно стану одержима демоном.
- …Ясно.
Мальчик не мог ничего с собой поделать и расстроился, узнав, что добрый и вежливый преподобный Симон, так говорил об отце за его спиной. Но тут было ничем не помочь. Наоборот, он должен радоваться тому, что ограничилось лишь этим. Если преподобный Симон узнает обо всём, чем занимается его отец, то их непременно изгонят с острова.
Шерли похлопала по талии, привлекая его внимание к поясу, на котором были ножны с посеребренным ножом.
- Посмотри на этот нож. Преподобный Симон заставил меня его взять, и сказал мне никогда с ним не расставаться. Он сказал, что это очень полезный талисман.
- Это не тот нож, которым ты всегда очищаешь фрукты от кожуры?
- Ммм, это потому что он острый и его легко использовать. Должно быть, он дорого стоит.
Шерли продолжала говорить спокойным голосом. В отличие от мальчика, эта тема не была для неё мрачной.
-- Ты не боишься, Шерли? Разве ты не боишься моего отца?
Хоть мальчик и колебался, он всё же задал это вопрос. Шерли решительно кивнула.
- Я понимаю, что твой отец необычный человек, и судя по его поведению, настороженность жителей деревни по отношению к нему отнюдь не беспричинна. Однако так как он проводит изыскания такого рода, у него не было иного выбора, кроме как уехать из города и поселиться отшельником на отдаленном острове. Но это показывает, какой потрясающий человек твой отец.
Мальчик внезапно заметил, что по какой-то причине Шерли становилась серьёзной и взрослой когда они начинали говорить об отце. Однако она была всего на четыре года старше мальчика, и её ещё рано было назвать взрослой.
- Если ты возьмешь любое его знание или открытие, то это будет огромным откровением, которое может изменить всё в этом мире. Конечно, любой испугается, если узнает об этом, поэтому следует держать всё в секрете… но что касается меня, я всегда думала что такие силы очень помогут миру. Я всегда стойко в это верила.
- …Разве это возможно?
- Быть может, он уже сдался. Но, Керри, если бы на его месте был ты, ты бы достиг успеха!
Шерли сказала это на полном серьезе. Однако мальчик разочарованно произнес.
- Что ты хочешь сказать? Разве ты не его любимая ученица? Разве не ты получишь всё, когда придёт время?
Шерли, которая часто приходила к ним в дом, не только работала по дому, она так же помогала отцу в изысканиях. Однажды его отец сказал, что оставить на острове такую чрезвычайно умную и одарённую девочку будет большой потерей. Это что-то да говорило о талантах Шерли, особенно учитывая то, что отец, который всегда был очень осторожен, настолько доверял этой страной девочке.
Но Шерли лишь громко усмехнулась и покачала головой.
- Нет, я не ученица. Максимум – помощник, которому выполняет поручения и помогает когда нужно. Поэтому я не знаю ничего важного. Но, Керри, ты отличаешься от меня. Ты определённо преуспеешь в работе твоего отца. Изыскания, которые он проводит сейчас, однажды перейдут к тебе. Ты готов к этому? Хотя рановато сейчас говорить об этом.
- …
Шерли говорила серьёзным голосом, словно старшая сестра, которая беспокоилась о младшем брате. На мгновение мальчик оказался во власти своих запутанных чувств и не смог ответить.
Он не помнил своей матери, которая умерла сразу после того как он родился. Для мальчика, его семья состояла из одного отца. Хоть он и был эксцентричным и строгим, он был очень добр и был прекрасным отцом. Он был человеком, которого мальчик уважал и любил больше всего на этом свете.
Поэтому сперва сердце сына отозвалось болью, когда он узнал, что отец больше ценит своего помощника, чем сына. Было время, когда он был настроен враждебно по отношению к Шерли. Но её весёлый характер и нежность развязали узел на его сердце, и эта враждебность вскоре сошла на нет.
Словно его семья стала больше на одного человека. Шерли уважала его отца как своего собственного, и присматривала за мальчиком, словно за своим младшим братом. Для мальчика, у которого не было ни матери, ни сестёр, значение слов «старшая сестра» вышло за рамки того, что эти слова означали изначально.
Нет… возможно, вначале это было не столь заметно, но недавно странное чувство появилось в груди мальчика.
Её нежность, находчивость, доброта, он очень хорошо их знал. Но даже больше, то что она делала неосознанно – например как сейчас она напевала что-то себе под нос, вертя в руках руль – это тоже казалось ему красивым. Почему?
- Керри, каким человеком ты станешь, когда вырастешь? Если ты преуспеешь в работе отца, как ты её используешь?
- …Э?
Задумавшийся мальчик был возвращён к реальности вопросом Шерли.
- Эта сила изменит мир. Когда-нибудь ты её обретешь.
- ...
Наследие отца. Ложью будет сказать, что никогда не думал о нём. Мальчик полностью понимал его значимость.
И то, как его можно использовать.
Он колебался облечь свои мысли в слова, особенно рядом с Шерли. Он не хотел, чтобы другие сказали ему, что его мечта наивна, и не хотел, чтобы это сказала ему Шерли.
- … Это секрет.
- Ммм?
Шерли знающе усмехнулась.
- Тогда, я сама посмотрю на то, что ты хочешь сделать, когда вырастешь. До тех пор пока я не узнаю ответ, я всегда буду рядом с тобой. Как тебе?
- …Делай что хочешь.
Почувствовав, что краснеет, мальчик отвёл взгляд.
Но даже сделав это, он всё равно видел яркую улыбку девочки, которая была ему как старшая сестра.
***
Бледная, словно вакса, кожа.
Тёмно-голубые вены на её щеках походили на трещины.
На лице - маска застывшей боли.
Она умирает… он понял это с первого взгляда.
Несмотря на то, что она была при смерти, она могла двигаться.
Несмотря на то, что её лицо было человеческим, вскоре этот человек станет нечеловеком – в этом мальчик был уверен.
За окном была ночь. Конечно, на острове не было уличных фонарей. Но холодный, ясный свет который исходил от луны, спокойно проникал внутрь через окно, освещая трагичную сцену.
Это был курятник, находившийся вдали от деревни. Весь день до самой ночи он бродил по ней пытаясь найти Шерли. А потом он зашёл сюда.
Поеденные тушки убитых куриц и трясущийся и плачущий упырь – вот что было внутри.
Убей меня
Упырь, лицо которого было лицом девочки, которая ему нравилась, плача, молил его.
Затем посеребренный нож был брошен к его ногам, отражая лезвием лунный свет.
Ужасно…
Я не могу сама…
Поэтому, пожалуйста. Убей меня…
Пока ещё есть время…
- Да как…
Замотав головой, мальчик стал пятиться назад.
Я не могу.
Неважно во что ты превратишься, ты это ты. Мы обещали друг другу всегда быть вместе. Она часть моей семьи… нет, она мне больше чем семья…
Пожалуйста...
Каждый вздох сопровождался стонами боли. Эти звуки сводили с ума. Плача от отчаянья, девочка стала дышать, словно дикий зверь.
Уже – всё – кончено – пока я не потеряла контроль над собой - быстрее…
Шерли затрясло, словно она была больна малярией, затем она внезапно открыла рот и укусила себя за запястье.
Хлюп…
Хлюп… звук, с которым пилась кровь, ударил по ушам мальчика.
Пожалуйста…
Скорбный крик мальчика потонул в продолжающейся мольбе. Он выбежал из курятника.
Что напугало его больше того ужаса что произошло с Шерли - так это сияющий нож, лежащий у его ног.
Он не знал, что именно произошло, и не хотел понимать.
О чём сейчас мальчик молился, так это о том, чтобы кто-нибудь их спас.
Мальчик твёрдо верил в то, что есть кто-то, кто спасёт их от этого кошмарного ужаса.
Шерли спасут. Кто-то определённо спасёт их.
Мальчик продолжал повторять это про себя.
Если бежать изо всех сил, до церкви преподобного Симона можно добежать за пять минут.
Плача, мальчик бежал. Не замечая ни боли в своих ногах, ни скорби в своей груди.
***
Наталья Камински. Так звали эту женщину.
Одетая в плащ, который не подходил для теплого тропического острова, она даже не потела. Её бледное лицо не наводило мысли о хладнокровии и жестокости, его можно было назвать бесстрастным. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы в вас зародилось сомнение - течёт ли кровь в её венах? Такая же у её тела температура, как и у обычного человека?
Вот как выглядел спаситель, который вытащил мальчика из кромешного ада.
- Итак, парень, пришло время ответить на пару вопросов.
Повернувшись спиной к холодно обратившейся к нему женщине, мальчик смотрел на сожжённую дотла рыбацкую деревню.
Ещё вчера в этой деревне было всё спокойно, всего несколько часов назад мирно спящая деревня, освещённая лунным светом, сейчас была в огне. Он всё ещё не мог поверить своим глазам, смотря вниз с утёса. Он хотел верить, что это всего лишь плохой сон.
Он никогда уже не увидит знакомые, добрые лица тех, кто жил в деревне – он не мог поверить в это несмотря ни на что.
- …Что происходит?
В ответ на вопрос мальчика, который он задал сухим голосом, Наталья фыркнула.
- Я задала вопрос первой. Мальчик, не пора ли начать мыслить трезво?
- …
Мальчик резко обернулся. Даже если он был обязан ей своей жизнью, его бесил тот факт, что она игнорировала его чувства, не отвечала на его вопросы и продолжала задавать свои.
После упрямой тишины, Наталья, похоже, поняла, о чём он думал. Затем, устало вздохнув, она начала объяснять.
- За эту трагедию ответственны две группировки. Первая - экзекуторы из так называемой «Святой Церкви». Они отличаются от милых священников, которых ты знаешь. Они жестокие люди, которые верят в то, что любой кто предал Бога - должен умереть. Конечно, они безжалостно уничтожат вампира, если они его увидят. Если у них нет времени проверять людей одного за другим на предмет того, была ли выпита их кровь, они просто перебьют всех подозреваемых. Другими словами, сейчас у этих ребят времени нет.
Вторая группировка зовётся Ассоциацией. Здесь сложнее – в основном она состоит из людей, которые хотят обладать всем фантастичным – чем и являются вампиры. И чтобы обладать этим единолично, они убьют любого, кто знает о деталях. Нет смысла в том, чтобы делать поблажки, когда нужно уничтожить доказательства и скрыть правду.
Поэтому мальчик, тебе повезло. Возможно ты единственный из жителей этого острова, которому удалось пережить чистку, которой подверглись эти люди.
Мальчик принял этот факт легче, чем Наталья ожидала. Он уже понял, почему такие опасные люди прибыли на остров Аримаго.
Мальчик прибежал за помощью к преподобному Симону, который узнав о случившемся, связался с другими людьми. Когда сигнал пошёл к получателю, его перехватили те, кто не должен был его услышать.
И если оставить в стороне всё то, что произошло после, то начало трагедии было неразрывно связано с ним.
Если бы он ответил на мольбы Шерли, набрался смелости и пронзил бы сердце девочки, которую он любил больше всего на свете, этой трагедии бы не произошло.
Если бы он так поступил, даже если бы он превратился в пустую оболочку без души или если он уже никогда не смог бы выйти на улицу ночью – не погибло бы столько людей.
Для мальчика это было всё равно, как если бы он сам обратил в пепел это прекрасное место.
- …Тогда на чьей стороне ты?
- Я что-то вроде наёмника от Ассоциации. Моя работа заключается в том, чтобы обнаруживать секреты, которые их интересуют, защищать их от того, чтобы они попали в чужие руки и затем продавать их им. Конечно, их нужно продать до того, как происходят такие инциденты. Сейчас его уже не продать.
Наталья пожала плечами. Возможно, она уже привыкла к подобным сценам. Женщина в чёрном плаще пропахла смертью с головы до пят.
- Так, мальчик, вернёмся к предыдущему вопросу. Время ответить на мой вопрос. Ты знаешь о так называемом Приказе на Печать? И ещё, где прячется волшебник, который виновен в этом инциденте? Ты это знаешь?
***
Хоть смысл этих слов был слишком глубок для мальчика, чтобы он понял их полностью, они били в самую суть.
Керри не было настоящим именем мальчика.
Местным жителям сложно было произносить имя мальчика, который был иностранцем.
Сперва Шерли сократила его имя до «Керри», и затем все местные жители стали его так называть по привычке. Мальчик был рад этому, так как предпочитал, чтобы его не называли странным именем - «Керитоугу». «Керри» звучало дружелюбнее.
Его настоящее имя было – «Киритцугу».
Сын волшебника помещённого под Печать – Эмии Норикаты.
***
Поздней ночью, Киритцугу вернулся в находящуюся в центре джунглей виллу, и увидел своего отца, который встретил его обеспокоенным взглядом.
- Ах, Киритцугу. Ты в порядке? Слава богу…
Отец обнял его. Прошло уже много лет с того момента когда он последний раз ощущал его руки на своих плечах. Для такого человека как его отец выражение эмоций было редкостью.
После того, как отец отпустил мальчика, его лицо внезапно стало строгим, и он спросил.
- Я же сказал тебе не покидать сегодня барьера, который наложен на лес, несмотря ни на что. Почему ты ослушался?
- …Я беспокоился о Шерли…
Отец, услышав её имя, отвёл взгляд. Судя по этому жесту можно было с уверенностью утверждать, что…
- Папа, ты знал, что случилось с её телом? Поэтому ты сказал мне не выходить, так?
- Касательно этой девочки… какая жалость. Хоть я и сказал ей, что реагент очень опасен и никогда его не касаться, похоже, она не смогла сдержать своего любопытства.
В его голосе зазвучала грусть, но в нём не было ни сожалений, ни стыда. Он словно отчитывал мальчика за то, что он разбил цветочную вазу, и не знал, куда он может выплеснуть свой гнев.
- Эй, пап, зачем ты изучаешь Мертвых Апостолов?
- Разумеется, это не было моим истинным намерением. Но для нашей цели, цели семьи Эмия, мы должны искать его, неважно, как далёк может казаться результат. Я должен решить проблему старения, по крайней мере, до твоего поколения. Плоть, судьба которой связана со смертью не сможет достичь «Истока».
Печальный образ Шерли освещённый лунным светом вновь возник в его разуме.
- Пап… а меня… ты тоже превратишь…
- Глупости. Преображение, в результате которого наблюдается неконтролируемая жажда крови и трансформация в Мёртвого Апостола, ни что иное как провал… я давно сказал об этом Шерли. Похоже. Результаты этого эксперимента оказались не так хороши, как я ожидал. Да, этот реагент отнял у меня много времени, но результат не очень впечатляет. Мне придется начать сначала и модифицировать теорию.
- …Ясно.
Киритцугу кивнул в ответ на объяснения отца.
Отец собирался продолжать. Не было нужды уделять внимания жертвам в таком количестве. Он будет продолжать, пока не достигнет результата, который его удовлетворит.
- Киритцугу, давай поговорим об этом позже. Сейчас нам главное сбежать - прости, но у нас нет времени на твои сборы. Вскоре охотники Ассоциации смогут видеть сквозь барьер. Нам нужно скорее уходить отсюда.
Похоже, отец приготовился к побегу уже давно. Посреди комнаты стояло два больших чемодана. Возможно причина, по которой он откладывал своё бегство, была в том, что он ждал возвращения собственного сына.
- Мы уходим? Сейчас?
- Я знал, что когда-нибудь это день настанет, поэтому спрятал моторную лодку на южном побережье. Перестраховка лишней не бывает.
Взяв оба чемодана в руки, его отец повернулся спиной и направился к холлу… естественно, не подозревая об опасности.
Затем, Киритцугу вытащил из кармана пистолет, который дала ему Наталья.
З2-ой калибр. Если не торопясь его направить на цель, которая находится в прямой видимости, даже ребёнок не промахнётся. Женщина в чёрном плаще уверила его в этом. Всё остальное было проблемой Киритцугу.
Целясь из пистолета в беззащитную спину отца, мальчик вспоминал горящую деревню, и последние дни полностью преобразившейся Шерли… но были и воспоминания об отце, которые накапливались последние десять лет, его нежные чувства, которые он, пряча за серьезностью, испытывал к сыну.
Он любил своего сына, и многого от него ожидал. Он так же любил своего отца и был горд за него.
Из-за всего этого, Киритцугу захотелось закрыть глаза. Но, несмотря на свои чувства, Киритцугу прицелился с широко открытыми глазами, и тихо спустил курок.
Бам - это был неожиданный, сухой и жесткий звук.
Отец, получив пулю в шею, рухнул лицом вперёд. Затем, Киритцугу, спокойно идя к нему, дважды выстрелил отцу в затылок. Остановившись, он сделал ещё два выстрела ему в спину.
Он не мог поверить. Даже сам Киритцугу испугался своего хладнокровия.
В самом конце он колебался. Да, в его душе шла борьба. Однако его рука двигалась так, словно всё было предрешено, и он себя не контролировал. Его тело, не задумываясь о боли в груди, сделало всё с быстротой искусственного механизма, и осуществило то, что «нужно было сделать».
Это можно назвать талантом… промелькнула мысль в его сердце. Затем Киритцугу вновь стал тонуть в пустоте, не чувствуя никакого удовлетворения.
По деревянному полу текла кровь. Отца уже здесь не было. На полу лежал лишь труп.
Это был преступник. Он украл всё что у него было, убил всех на это острове, и сжёг деревню дотла.
Шерли сказала, что он потрясающий человек, который когда-нибудь изменит мир. Киритцугу тоже так считал когда-то.
Что могли два подростка понять в пути постижения волшебства? И чего они ожидали от волшебников?
Сперва Киритцугу не понял, что он плачет. Его чувствами сейчас были не печаль или сожаление. Всё что он чувствовал так это пустоту, словно он был высушен до самого основания.
Пистолет в правой руке был очень тяжёлым, настолько тяжелым, что его нельзя было поднять. Однако он не смог его выбросить. Его пальцы застыли на спусковом крючке и не могли пошевелиться.
Не боясь того, что пистолет может выстрелить от удара об пол, Киритцугу стал бешено трясти рукой, пытаясь избавиться от оружия. Но всё было бесполезно, пистолет словно был приклеен к руке.
В этот момент, кто-то грубо схватил его за руку, и легко вытащил из неё пистолет. Только тогда Киритцугу понял, что Наталья уже была рядом.
- Да ладно, барьер оказался вовсе не таким плотным, как ты сказал. Я легко сюда пробралась.
В её голосе звучали сердитые нотки, словно она его ругала.
- …Ты сердишься?
- Ты так думаешь? Я никогда не давала такое детям на потеху.
Бросив взгляд на пистолет, который она забрала у Киритцугу, она поставила его на предохранитель, и положила себе в карман.
- Однако тебе повезло, что ты успел во время.
На самом деле, если бы этого не произошло, Эмия Нориката обязательно сбежал с острова, залёг на дно и возобновил бы исследования Мёртвых Апостолов в неизвестном месте. И возможно трагедия, произошедшая на этом острове, повторилась бы.
Эта проблему нельзя было решить удачей. Его нужно было остановить.
- Была причина, по которой его следовало убить – у меня не было другого выхода.
- Я даже подвигла сына на то, чтобы он убил собственного отца. Какой я плохой человек, - уныло произнесла Наталья.
Услышав это, Киритцугу улыбнулся, всё ещё со следами слёз на своём лице.
- …Ты хорошая.
Некоторое время Наталья просто поражённо смотрела на его улыбку. Затем она вздохнула и взвалила труп Эмии Норикаты на плечо.
- Я заберу тебя с острова. Что будет потом – тебе решать. Хочешь взять что-нибудь с собой?
- Ничего.
***
Потом Киритцугу провёл последующие годы рядом с Натальей Камински.
Наталья воспитывала его не как беспризорного или приёмного ребёнка, но приказывала ему как своему наёмному работнику или слуге. Однако этого Киритцугу и желал.
Он учился у Натальи и тренировался, чтобы пойти по тому же жизненному пути, по которому шла Наталья – он хотел стать «охотником». Таков был выбранный путь, и он не собирался менять своего решения.
Киритцугу, который не был знаком с реалиями этого мира, вскоре стал очень осведомлён. Трагедия на острове Аримаго не была редкостью. Такие трагедии постоянно повторялись в отдалённых уголках по всему земному шару.
Волшебники, которые намеренно несли зло в мир обычных людей, чтобы продолжать свои изыскания и две крупные организации, которые использовали любые методы для того, чтобы это зло скрыть – сражения между ними продолжали повторяться там, где не было полного контроля над ситуацией. И на этом Наталья делала деньги.
Уничтожения одного волшебника подобного Эмии Норикате, было недостаточно для того, чтобы предотвратить наступление подобных трагедий – можно было сказать, что Эмия Норитака был лишь каплей в море, настолько незначительной, что его можно было проигнорировать.
То, что он сделал тогда, убийство отца своими собственными руками… если он хочет, чтобы этот поступок был достойным и небессмысленным…
Значит, все подобные отцу волшебники должны быть уничтожены. Только тогда он сможет предотвратить наступление похожих трагедий.
Поэтому, охотясь и убивая волшебников-еретиков, таких же, как его отец, он открыл для себя единственный путь к спасению.
Охотники, выполняющие Приказ на Печать.
Гончие псы, которые охотятся на демонов, выходивших за пределы здравого смысла. Мальчик ступил на эту тропу смерти, не колеблясь ни секунды.
Наталья не принадлежала к какой-нибудь организации, она была наёмником, цель которой было получить награду. Её целями были запечатанные волшебники, которые обладали ценными результатами изысканий, но покинули Ассоциацию, чтобы продолжать свои исследования. В отличие от Святой Церкви, которая осуждала еретиков и убивала всех, Ассоциация была заинтересована в сохранении результатов изысканий.
Самым важным было заполучить магические метки, которые были запечатлены на телах волшебников. Магические метки создавались на протяжении поколений исследований, и с помощью них можно было добиться ещё больших результатов, если они переходили к преемникам.
После переговоров Натальи с Ассоциацией, часть метки Эмии Норикаты было дозволено унаследовать его сыну - Эмии Киритцугу. Хоть все важные части Ассоциация конфисковала и «фрагмент» метки не превышал и половины того, что должен был получить Киритцугу изначально, этого количества было достаточно для того чтобы он мог использовать способности волшебника. К тому же, Киритцугу не собирался преследовать умирающее желание отца и продолжать его магические изыскания.
Для Киритцугу волшебство было не целью жизни, но инструментом для достижения цели. К тому же, этот инструмент был одним из нескольких «инструментов», пользоваться которыми мальчик научился у охотницы.
Слежка, убийства, использование различных видов вооружений - у гончего пса был не один «коготь». Все виды знаний и умений, которыми ему нужно было овладеть для того чтобы выследить и поймать цель в любых ситуациях и условиях.
В каком-то смысле, история человечества это история убийств. Человечество потратило бесчисленное количество времени и мыслей, изучая «науку убивать», чтобы разобраться с «двуногими животными» которые выглядели также как они. Вот из чего Киритцугу создал своё тело.
Годы, наполненные кровью и запахом пороха, летели незаметно.
На лице Эмии Киритцугу, который уже в юности познал множество жестких битв, не осталось никаких признаков невинности. Внешне он выглядел как азиат, по виду которого было сложно сказать, сколько ему лет. В трёх различных паспортах, которые у него были, он значился уже взрослым, и он использовал их безо всяких проблем. Однако если судить только по его внешнему виду, хоть он и был невысокого роста, а волос на лице было немного, его угрюмый и холодный взгляд говорил о том, что он определённо не подросток.
Однажды…
Когда его учитель и подруга – Наталья - встретилась с самой страшной опасностью в своей жизни, Киритцугу, не выказывая ни малейшей эмоции на своём лице, предано выполнял свой долг.
Неважно, как сильно он беспокоился и колебался, сейчас Киритцугу никак не мог помочь Наталье. Потому что полем боя был пассажирский авиалайнер, который находился в более чем трёх тысячах футах над землёй.
Всё началось с охоты на волшебника известного как «Мастер Демонических Пчёл», Ода Вослака.
Ходили слухи, что этот волшебник мог успешно создавать Мёртвых Апостолов и с помощью жал своих демонических пчёл он мог увеличивать количество упырей находящихся под его контролем. Воистину опасный человек. Более того, он изменил имя и внешность, чтобы притвориться обычным человеком, поэтому на него не было никакой информации. Однако четыре дня назад стало известно, что он полетит на Airbus A300 из Парижа в Нью-Йорк. В ситуации, когда имя и внешность цели были неизвестны, Наталья взялась за эту работу, которая состояла в том, чтобы найти цель среди 287 пассажиров и «ликвидировать» её.
Как её напарник, Киритцугу был не на борту самолёта, а направился в Нью-Йорк, чтобы узнать о поддельной личности Вослака. Учитель и ученик, поддерживая радиосвязь, спокойно и уверенно определили местонахождение цели в закрытом пространстве в 3000 футах над землей.
Приблизительно через три часа после взлёта убийство прошло неожиданно гладко. Однако это было лишь началом катастрофы.
Демонические пчёлы, которых Вослак смог пронести на борт, обманув таможню, были потревожены убийством своего хозяина. Так как Наталья не успела уничтожить их вовремя, она атаковали пассажиров одного за другим, и самолет оказался полон упырей в мгновение ока.
Оказавшись в закрытом пространстве с огромным количеством упырей, даже Наталья испытала отчаянье. Столкнувшись с ухудшающейся ситуацией, Киритцугу оставалось лишь ждать радиоконтакта. Он не мог оставить мысли о том, что она может спастись.
Самое главное правило, о котором Наталья неоднократно говорила Киритцугу, состояло в следующем - неважно, что ты используешь, ты должен удостовериться в том, что ты выживешь. Так как это было её кредо, Киритцугу твёрдо был уверен, что опытная охотница справится и с этим. Прошло уже два часа, а радио на том конце связи всё ещё молчало.
И наконец, когда звёзды в небе стали гаснуть в наступающей синеве, усталый женский голос зазвучал в наушниках вместе с радиопомехами.
- …Ты меня слышишь? Парень… ты же не заснул?
- Громко и чётко, Наталья. Скверное утро после бессонной ночи для нас обоих, так?
- Конечно. Если бы ты прошедшей ночью спокойно спал в своей кровати, я бы тебя убила… ладно, у меня есть хорошие новости и плохие новости, с каких начать?
Сказав это, Наталья сухо усмехнулась.
- Разве мы не обещали начинать с хороших новостей?
- Окей. Начну с хорошего. Во-первых, я жива. Самолёт тоже не повреждён. Я только что убедилась, что кабина безопасна. Капитан и второй пилот перед смертью успели выставить нужные параметры для полёта. Даже я могу им управлять. Похоже, приборная панель та же, которую ставят в самолёты Цессна.
- Ты связалась с диспетчерской башней?
- Есть связь. Сначала они думали, что это просто шутка, но сейчас они меня аккуратно ведут.
- … а плохие новости?
- Ммм… в итоге не ужалили лишь меня. Все пассажиры и экипаж, все 300 человек без исключения превратились в упырей. По другую сторону двери - парящий город смерти. Не удивляйся.
- …
Это было наихудшей ситуацией из тех, о которых предполагал Киритцугу.
- При таких обстоятельствах… ты сможешь выбраться живой?
- Ну, дверь довольно твёрдая. Сейчас они упорно стараются её выбить, но я даже не думаю, что она может сломаться… что меня больше беспокоит так это посадка. Смогу ли я удачно посадить этого гиганта?
- …Если это ты, тогда ты сможешь. Я уверен.
- Пытаешься подбодрить меня? Рада слышать.
После горького смешка, Наталья, она бессильно вздохнула.
- К аэропорту я подлечу минут через 50. Ещё слишком рано для того, чтобы начинать молиться – парень, поговори со мной немного.
- Не возражаю.
И они начали говорить ни о чём. Они начали с того, что произошло, когда 2 часа назад связь прервалась. Затем они детально обсудили все злодеяния Вослака. Наконец они вспомнили обо всех тех волшебниках и Мертвых Апостолах, которых они уничтожили и о тех долинах смерти, в которых они побывали.
Наталья, которая обычно была молчаливой, сегодня почему-то была на редкость разговорчива. Низкое рычание упырей, которое слышалось из-за двери, смешивалось со звуками непрекращающихся ударов в неё. Поговорить о чём-нибудь, было единственным выбором отвлечься от всего этого.
- …Когда ты впервые сказал, что решил выбрать себе такую карьеру, ты надолго обеспечил мне сильную головную боль. Ты не хотел менять своего решения даже тогда, когда я пыталась тебя разубедить.
- Что, я не подавал надежд?
- Нет… всё потому что ты подавал слишком много надежд, и у тебя был слишком большой потенциал, - сказала Наталья горько усмехнувшись.
- …Что ты хочешь сказать?
- Из-за того, что твои действия полностью отделены от эмоций - на такое у обычных наёмников уходит годы работы. У тебя это было с самого рождения. Ничего себе - талант.
- …
- Но эй, необязательно выбирать себе профессию основываясь лишь на врождённых талантах. Чувства и убеждения человека стоят прежде талантов; именно они определяют, какой будет жизнь человека. Если люди ставят установку «Что нужно сделать» перед «Что я хочу сделать» и действуют, руководствуясь лишь этими правилами, тогда они уже не люди, а машины, которые далеки от человеческой жизни.
Слова учителя, который наблюдал за его взрослением, глубоко поразили его, словно ледяной холод.
- Я, ну… я думал, что ты очень холодный человек.
- Что, ты только сейчас это понял? Разве это не так? Я хоть раз давала тебе поблажки?
- Да, ты всегда была строга, даже безжалостна.
- …Так делает отец, чтобы воспитать в своём сыне дисциплину.
Наталья ненадолго замолчала, затем она вздохнула.
- Однако я несу долю ответственности за то, что лишила тебя отца. Как бы это сказать… я не пыталась тебя таким образом оттолкнуть. Я могу обучить тебя лишь выживанию.
Во всём остальном я бесполезна – добавила она, подшучивая над собой.
- Ты хотела стать моим отцом?
- Не путай мужчин с женщинами, грубиян. По крайней мере, тебе следует звать меня матерью.
- …Точно. Прости.
Хотя голос Киритцугу был спокоен, его лицо демонстрировало, самый что ни на есть, шок. Так как они общались по радиосвязи, они не видели лиц друг друга. Поэтому Наталья не могла знать об истинных чувствах Киритцугу.
Возможно, поэтому состояние Киритцугу оставалось для Натальи тайной.
- Я очень долго была одна в этой кровавой бане. Так долго, что почти забыла, что одинока. Поэтому… ну. Ха-ха. Всё это было почти весело. Вместе, словно семья.
- Я тоже…
Какой смысл в том, чтобы говорить об этом сейчас? Киритцугу задал себе этот вопрос, продолжая говорить.
- Я тоже… думал о тебе как о своей матери. Я чувствовал, что я не один, и я был счастлив.
- Эй, Киритцугу. Мы не хотим чувствовать себя неловко, когда встретимся в следующий раз, так что хватит об этом.
Сейчас озадаченность Наталье просто явно звучала в её голосе. Похоже, она до сих пор не привыкла к таким вещам как «смущение».
- Ах, становится всё хуже. Через двадцать минут мне приземляться. Я не хочу совершить ошибку в такой важный момент, из-за того, что я вспомнила что-то смешное.
- …Прости.
Киритцугу извинился.
Наталье не нужно было принимать решение об экстренной посадке.
Ей также не доведётся встретиться с Киритцугу ещё раз.
Только Киритцугу это знал.
Наталья могла выжить, только если бы перебила всех упырей. Единственным способом разобраться с авиалайнером полным упырей, было утопить его в Атлантическом Океане. Операция по уничтожению «Мастера Демонических Пчёл» будет стоить жизни всех пассажиров, экипажа и Натальи Камински – Киритцугу был готов к такому исходу.
Но Киритцугу знал, что его учитель определенно проявит свои отточенные способности в самый последний момент. Наталья, кредо которой было «выжить любой ценой», могла предотвратить крушение самолёта, чтобы спасти свою жизнь. Киритцугу также это учёл – и это будет самый ужасный результат.
Наталья, для которой её жизнь была выше всего остального, должна была выбрать такой исход, не колеблясь и секунды.
Посадить пассажирский самолёт с 300 упырями, и выпустить эту голодную толпу в аэропорт… она определённо так сделает, если у неё не останется другого выхода. Именно потому, что Киритцугу её слишком хорошо знал, он подготовился к ситуации, вероятность наступления которой была 10000 к 1.
Для того чтобы предотвратить распространение катастрофы нельзя было чтобы A300 сел.
Однако непоколебимая истина была в том, что это отразиться на благополучии Натальи.
Поколесив по Нью-Йорку около часа, Киритцугу приобрёл пусковую установку с ракетой земля-воздух на чёрном рынке. Сейчас, Киритцугу плыл на моторной лодке в море, ожидая, когда покажется самолёт Натальи. Гигантскому самолету нужно было сделать круг, перед тем как сесть в Международном Аэропорту Нью-Йорка. На данной позиции Киритцугу мог попасть по самолёту из своей пусковой установки.
Когда он в спешке покупал оружие, и когда выбирал позицию для выстрела, Киритцугу вновь мучился, думая над тем, почему его разум устроен таким странным образом.
Если смотреть на это с той точки зрения, что он пытался избежать большей трагедии, правильным выбором было спокойно признать тот факт, что Наталье не выжить.
Однако что же он за человек, если он исключает возможность «чуда», которое позволит его любимой женщине выжить, убивая её своими собственными руками?
Это можно было простить, если бы это было лишь предосторожностью, но сейчас Киритцугу столкнулся с жестокой правдой. Вскоре ему предстоит убить Наталью своими собственными руками. Сейчас A300 грациозно возвращался домой, в утреннем небе демонстрируя блеск своих серебряных крыльев.
- …Возможно, я уже раскисла.
Наталья всё ещё верила, что Киритцугу который был на другом конце связи, сейчас находится в одном из отелей Нью-Йорка, поэтому продолжала говорить, не ощущая угрозы.
- Наверное, я бы никогда не сказала подобного, если бы не произошло такой большой ошибки. Похоже, моё время вышло. Мне пора на пенсию…
- Если ты бросишь работу, то, что будешь делать потом?
Киритцугу продолжал говорить спокойным голосом. Одновременно с этим он взвалил пусковую установку на плечо и прицелился в силуэт самолёта.
- Если я потеряю работу… ха-ха, тогда я могу действительно стать твоей матерью.
Даже когда по его щекам бежали дорожки слёз, он смог определить расстояние до цели. В пределах 1500 метров. Попадания будет не избежать.
- Ты моя… настоящая семья.
Нежно сказав это, Киритцугу выпустил ракету.
Несколько секунд, которые понадобились ракете, чтобы навестись на самолет, в котором была Наталья, за эти несколько секунд все воспоминания о ней промелькнули в разуме Киритцугу.
Но пытка долго не продлилась. Вскоре ракета засекла тепловое излучение двигателей самолёта. Ракета, выпущенная Киритцугу, безжалостно устремилась к цели, словно голодная акула.
Ракета ударила в топливный бак под крыльями; Киритцугу ясно видел, как самолёт накренился и стал падать.
Последующий взрыв напоминал то, как картина из песка уничтожалась порывами ветра… стальную груду потерявшую способность парить в небесах, разорвало на кусочки, словно кусок гнилого дерева, и затем всё превратилось в пыль, которая мирно падала в океан.
Горящие хлопья в рассветном сиянии были похожи на конфетти.
На другой стороне горизонта, засияла первая полоска солнечного света, который больше не осветит Наталью. Будучи освещённый этим сиянием, Киритцугу, оставшись один, плакал молча.
Вновь он спас толпу неизвестных ему лиц. Не зная никого.
Видишь, Шерли?
Я вновь убил. Убил, как когда я убил моего отца. Я больше никогда не совершу той ошибки, как с тобой. Я, хотел спасти больше людей…
Если предположить, что люди узнают, что он сделал, будут ли они ему благодарны? Будут ли пассажиры в аэропорту, чьи жизни были под угрозой из-за возможной атаки голодных упырей, считать Киритцугу героем?
- Ты шутишь… ты что, шутишь?! Ублюдок!
Крепко сжимая пусковую установку, которая уже стала остывать, Киритцугу кричал в светлеющее небо.
Он не хотел известности и славы. Он просто хотел увидеть лицо Натальи ещё раз. Он хотел назвать её «Мамой» глядя ей в глаза.
Не такого исхода он желал. Это было единственным правильным решением, не было выбора, это даже не обсуждается. Решение Киритцугу было «правильным». Он уничтожил человека, который должен был умереть, и спас людей, у которых не было причин умирать. Если это не «справедливость», то что же это?
Это уже никогда не вернётся. Он помнил её лицо освещенное солнцем и нежный взгляд, когда она спросила его «Каким человеком ты станешь, когда вырастешь?»
Киритцугу должен был ответить тогда – если у него будет сила, которой он сможет изменить мир, если чудеса будут в его руках то…
«Я хочу стать защитником справедливости».
Тогда Киритцугу ещё не знал, что весы называемые «справедливостью» заберут у него, и что дадут взамен.
«Справедливость» забрала его отца, а теперь забрала ещё и мать. Всё что осталось - ощущение крови на его руках. Даже его право помнить их - было у него отнято.
Люди, которых он любил. Их голоса, лица, никто из них уже не вернётся. Вместо этого, они вновь и вновь будут появляться в его кошмарах. Они никогда не простят Киритцугу за то, что он забрал их жизни собственными руками.
Вот выбор «справедливости». Цена за его идеал.
Киритцугу уже не мог остановиться. То, что он ищет, исчезнет в любой момент колебания или неуверенности. И тогда, цена, которую он заплатил, жертвы, которые он принёс, всё это рухнет за своей бесполезностью.
Сможет ли он следовать за идеалом в своём сердце и искать свершения, пока его будут проклинать и ненавидеть?
Киритцугу поклялся.
Он примет это проклятье. Он примет этот гнев. И одновременно с этим он пожелал того, что однажды он иссушит все свои слёзы и достигнет далекой и спокойной утопии.
Если жестокость, которую несут его руки, стоит выше людей.
Тогда он позволит себе стереть все слёзы этого мира.
Это был последний день юности Киритцугу…
…которая закончилась, когда он ступил на эту тернистую и извилистую тропу.
***
"Адское Пламя" начато.