перевод на английский - Byakko aka Baiken, WingZero, Brynhilde, Zyzzyva, CanonRap, Caradryan, one white rabbit aka Anserina
перевод на русский - lt.Day
Акт 16. Глава 7.
-03:52:18
Артур против Ланселота.
- Come back, you blonde bastard, I’ll bite your legs off!В данный момент боль была для Мато Карии всем.
Был ли это человек по имени Мато Кария, который чувствовал боль, или это просто была концепция боли, которую впихнули в груду мусора, называемой Мато Карией… разницы между этими двумя положениями - не существовало. Он чувствовал, что это уже ничего не значило.
Какая часть его тела или души испытывала боль? Почему ему приходилось терпеть эти муки? Он не знал, что послужило им причиной или же что эту боль порождало.
Больно дышать. Больно ощущать биение своего сердца. Больно думать. Больно помнить.
Некуда было бежать, да он и не мог. Похоже, он ощущал что-то подобное раньше, но он не мог вспомнить. Возможно, он уже оставил все шансы на спасение.
Внутри его тела кричали черви. Черви извивались от боли. Ответственный за эту боль тоже сейчас боролся изо всех сил.
Берсеркер. Должно быть, это всё результат действий черного мстительного фантома. Сейчас Берсеркер сражался; из-за того что затраты энергии намного превышали способности Мастера по её поставке, он вышел из-под контроля. Черви страдали от того, что им приходилось вырабатывать слишком много энергии, и поэтому они в непрестанной борьбе разрывали внутренние органы Карии.
Но с этим ничего нельзя было сделать; не было другого выхода.
Берсеркер должен сражаться… вот что сказал ему священник. Кария уже давно не помнил его имени… но они заключили сделку; он согласился передать Карии Грааль, и поэтому Берсеркер должен сражаться.
Грааль… на данный момент лишь он имел значение для Карии.
Он сможет обрести Грааль и закончить эту Войну. Он сможет обрести Грааль, а значит - Сакуру можно будет спасти.
Кажется, было что-то ещё, но слишком больно было об этом вспоминать. Должно быть, это находилось вне зоны досягаемости его мыслей.
Кария даже не знал где находиться. Сперва вокруг него была ледяная тьма, но сейчас он ощущал странное тепло, и даже дышать было трудно. В любом случае, его тело не могло двигаться; что сейчас было важно, так это то, что Берсеркер сейчас сражался, а ему нужно было спасти Сакуру.
Сакура… эх, он бы очень хотел увидеть её ещё раз. Он очень хотел увидеть эту девочку.
Но не Рин; он не мог её увидеть. Он не должен её видеть… нет, почему это – не должен?
Даже думать было больно. Его мозг, его сознание, его душа – всё было раздавлено.
Что-то было не так. Кажется, произошло что-то важное. Что-то было неправильно.
Хоть он и понял, что что-то было не так, мысли Карии вновь быстро переключились на бесконечные пытки.
Больно…
Была лишь боль. И страдания…
***
В который раз её подбросили в воздух.
В который раз её играючи вбили в пол. Сэйбер уже сбилась со счёта, потому что уже ничего не запоминала.
Сильнейший Слуга с мечом? Кто это придумал? Сейчас она была словно маленькое судёнышко посреди шторма. Столкнувшись с размашистыми атаками чёрного меча Берсеркера, она могла лишь не сопротивляться и получать удары; она даже не могла нанести достойного удара в ответ. Она не находила это возмутительным. В её переполненном отчаянье сердце не было места для воли к сражению. Она уже не была героическим Королём Рыцарей, которого называли воплощением дракона. Воистину это было трагичной сценой, при виде которой можно было лишь разочарованно вздохнуть.
Её нужно было спасти Ирисфиль; они поклялись друг другу вместе заполучить Грааль. Она не могла сейчас опускать головы; она понимала это всем своим сердцем.
Но она не могла победить. Столкнувшись с этим человеком, с этим мечом, шансов на победу – попросту не было.
Арондит – Немеркнущий Свет Озера. Брат меча Короля Артура – Меча Обещанной Победы. Эти два меча были самыми бесценными из оружий, которые люди обрели во владениях фей.
Этот меч сейчас был окрашен в чёрный свет; энергия из тела Берсеркера, преисполненная жаждой мести, текла в меч, изнутри превратив его в оружие безумного воина.
Он был несравненным «идеальным рыцарем», которым все восхищались. Он был цветком, который цвёл на пике, возвышающимся на пути любого рыцаря. Его облик и действия однажды были величайшей целью всех, у кого было желание стать рыцарем.
А сейчас он приговорил себя к безумию. Гнев кипел в его красных глазах; его горло издавало животный рёв.
Он рычал – ненавижу тебя.
Он рычал – будь ты проклята.
Каким образом она могла уклониться от меча, который опускался вниз со всей его яростью?
Она не могла смотреть на него. Её глаза были полны слёз, колени слабо прогибались. В данный момент, всё что могла сделать Сэйбер – это защищать своё тело до того как она получит смертельный удар.
Сэр Ланселот. Озёрный Рыцарь.
Сейчас, когда она поняла это, очевидные подсказки касательно его сущности были везде.
Однажды он скрыл своё имя ради того чтобы помочь другу, и замаскировался, чтобы принять участие в турнире. Даже когда он попал в ловушку и столкнулся с острыми мечами своих врагов, будучи безоружным, он вырвал победу из их рук с помощью своего превосходного мастерства, используя лишь ветку вяза.
Но хоть сейчас это было очевидно, Сэйбер определённо не хотела этого признавать. Она не хотела верить в то, что объект восхищения людских сердец превратился в Берсеркера… как мог он быть тем самым «Озёрным Рыцарем»?
Сэйбер верила, что они были друзьями. Даже если их армии сражались друг с другом по неизбежным причинам, их сердца всегда были едины. Один был подданным, который следовал путём рыцаря, другой – королём, который следовал тем же путём.
Но что если эта дружба была лишь её собственной наивной мечтой?
Он не был прощён, не был принят. Даже после своей смерти, он продолжал мстительно проклинать этот конец, эту трагичную судьбу.
Ланселот и Гвиневра любили друг друга… но Артурия не видела это неотвратимое бесчестное деяние как предательство; всё это произошло потому, что Королю нужно было скрыть свой пол. Больше всех трудностей от этого конфликта выпало на долю Гвиневры, которая страдала всю жизнь.
Артурия понимала всю жестокость этой жертвы и была бесконечно благодарна ей. Отчасти это была и её вина. Но касательно Ланселота, который влюбился в Гвиневру, она ещё чувствовала и облегчение. Этот человек нёс те же идеалы что и Король не мог поставить страну в опасное положение; она верила, что он разделит с ней эту тяжкую ношу. На самом деле он действительно собирался так поступить. Хоть он и был поставлен перед дилеммой, которая заставила ступить его на ложную тропу, он поддерживал Гвиневру из тени, продолжая поддерживать и Короля.
То, что он стал частью ужасных вестей, которые заставили встать их по разные стороны, было частью плана предателей, которые ненавидели Камелот. Из-за того что Ланселот не мог просто стоять и смотреть, как женщину которую он любит – убивают, Артурия ничего не могла поделать кроме как разобраться с ним как король.
Никто не ошибся, но именно потому, что все были правы - произошла трагедия.
В этом случае до самого конца Артурия всегда сражалась, придерживаясь верной тропы, как и подобает королю.
Поэтому, когда она оказалась на поле боя, на холме, который был окрашен кровью, она смогла поспорить с Небесами о несправедливости судьбы.
Если кто-то прошёл через все трудности, следуя верной тропой, но в конце не смог добиться правильного результата, тогда в этом были виноваты Небеса.
Поэтому, пока существовала исполняющая желания машина называемая Граалем, она вечно будет стоять с гордо вскинутой головой до тех пор, пока его не обретёт.
Но…
- -------------------------
Под безжалостными атаками Арондита, меч Сэйбер стонал. Меч Света Обещанной Победы уже был бесполезен, так как руки, державшие его, потеряли всю волю к сражению. Берсеркер постоянно кричал на Сэйбер, которая была не в силах контратаковать и могла лишь защищаться. Сейчас он использовал свои способности в полную мощь, и его владение мечом было несравнимо с тем случаем, когда они сражались в прошлый раз. Даже если Сэйбер сейчас была бы невредима, она бы не смогла выдержать этих атак.
Но, даже столкнувшись с яростными атаками противника, болью онемевших рук и ног, Сэйбер не двигалась. Подавляющее мастерство оппонента во много раз превосходило её собственное, и его безжалостные атаки лишили опоры её дух.
Ах… друг мой… вот чего ты хочешь?
Тебя печалит такая судьба? Ты на самом деле используешь свой гнев для того чтобы проклясть короля и страну, которая довела тебя до такого отчаянья?
Однажды нас вела одна мечта, и мы поставили свои жизни на кон, чтобы спасти страну.
Наши желания были одинаковы, так почему ты их ненавидишь? Ты сожалеешь об этом?
«Нельзя вести вперёд лишь одним спасением».
Нет. Скажи мне, что это не так.
Ланселот. Лишь ты. Я надеюсь, что ты поймёшь, потому что ты идеальный рыцарь народа.
Я надеюсь, что ты кивнёшь, соглашаясь с тем, что мои методы самые что ни на есть правильные…
«Отринув людей, потерявшихся на своём пути, желая единолично стать святой...»
- Прекрати!
Используя то, что осталось от её рассудка, Сэйбер блокировала меч, который тяжёлым ударом рухнул вниз; в то же время, она использовала все свои силы, чтобы прокричать.
- Прекрати… прошу…
Под звуки плача, её колени жалко ударились об пол.
Она не могла двигаться, она достигла своих пределов. Она никак не могла защититься от следующей атаки.
Возможно, это было единственным спасением.
Раз уж он был так непреклонен, раз уж он был так переполнен гневом… в таком случае, не было иного выхода компенсировать его боль, кроме как получить удар этого острого меча.
В тот момент, когда Сэйбер решила полностью прекратить сопротивление…
…Берсеркер внезапно перестал двигаться.
Сэйбер и Берсеркер не могли знать, что примерно десять секунд назад магические черви внутри тела Карии, который прятался в техническом помещении подземного гаража, перестали функционировать. Для того чтобы поддерживать материальную форму Берсеркера, Карии нужно было поставлять большое количество магической энергии, и это количество возросло многократно, когда был использован последний Небесный Фантазм. В конце концов, магические черви оказались истощены, подвергнувшись таким чрезмерным нагрузкам.
И вся та оставшаяся энергия, которая могла даже в отсутствии Мастера поддерживать Слугу в материальной форме несколько часов, была полностью израсходована в течение 10-ти секунд из-за буйства Берсеркера. В это мгновение энергия, позволяющая этой машине для убийств действовать, внезапно закончилась, что привело к внезапной остановке Берсеркера, который застыл на месте, словно сломавшийся механизм.
В этой странной тишине, рука Сэйбер отчётливо ощущала постепенно останавливающееся биение сердца Берсеркера через рукоять, которую крепко сжимала её рука, так как острый клинок её любимого меча пронзил чёрный доспех.
Какой ироничный конец. Каким образом можно было его предвидеть?
Победитель был определён всего за одно краткое мгновение; Сэйбер устыдилась собственной жадности и ничего не смогла с собой поделать, кроме как пролить слёзы.
Она знала, что не должна была убивать его, но всё равно нанесла смертельный удар по человеку, которого ей не следовало убивать. Сейчас Сэйбер была заложницей идеи… Диармайд был прав, упрекая её в последний момент своего существования, она переступила через бесчисленное количество трупов, ведомая желанием заполучить машину, исполняющую желания. Истинное лицо Сэйбер выплыло на поверхность в самый последний момент.
- Даже если и так, мне всё равно нужен Грааль.
Слёзы капали на трясущиеся перчатки, смешиваясь с кровью Берсеркера, которая пролилась на рукоять меча.
- Если я не поступлю так, друг мой… если я этого не сделаю, тогда я не смогу ничем компенсировать твои страдания…
- Воистину, как грустно. Даже в такой ситуации ты всё равно пытаешься найти оправдание бою? – раздался знакомый ей голос.
Она подняла взгляд. Глаза рыцаря были такими же, как и прежде - спокойным, как безмятежная озёрная гладь взглядом он смотрел на полное слёз лицо Короля. Так как контракт с Мастером был отменён, он был освобождён от проклятия безумия.
- Ланселот…
- Да… спасибо тебе. Возможно, таков был единственный путь, следуя которому я могу утолить моё страстное желание.
Глядя на пронзивший его тело меч взглядом, который был полон сочувствия, Ланселот криво ухмыльнулся, продолжая говорить.
- На самом деле… тогда я надеялся, что ты лично покараешь меня. Мой Король… тогда я действительно желал, чтобы ты осудил меня, используя весь свой гнев.
Рыцарь-предатель, Ланселот, человек, которого обвиняли в распаде Круглого Стола… вот что он сейчас говорил печальным голосом своему единственному другу, который до самого конца никогда его не винил.
- Если бы я был наказан тобой… если бы ты потребовал от меня компенсации… тогда бы я действительно бы поверил в своё искупление… я бы поверил, что однажды я смогу найти способ простить себя. Королева наверно чувствует то же самое…
Это не было обычной печалью мужчины и женщины. Они посвятили себя тому же идеалу что и Король, но из-за того что они были слишком слабы, они не смогли пронести его до конца.
И эти два человека не смогли даже после своей смерти обрести спасение. Они обвиняли себя за то, что предали самого важного для себя человека, и этот груз обвинений, возложенных ими на самих себя, они пронесли через всю свою жизнь.
Подобная боль… кому они могли о ней сказать? Какое утешение должно быть сказано, кем бы то ни было, чтобы хоть немного облегчить эту боль?
Тяжело вздохнув, Ланселот расслабил свое тело, падая в руки Короля. Тело оказавшееся в её руках было очень лёгким; Сэйбер не ощущала ничего кроме кома, подступившего к её горлу. Тело постепенно исчезающего Слуги, казалось, почти не обладало весом.
- Даже если всё закончилось так, в конце я положусь на твою грудь…
Словно мечтая во сне, Озёрный Рыцарь прошептал со вздохом.
- Умереть на руках Короля, перед Его глазами… ха-ха, словно я на самом деле… как будто я верный рыцарь…
- Не говори так…
Сэйбер с волнением ответила. Перед тем как он исчезнет, нужно было кое-что ему сказать. Она надеялась, что он поймёт.
Никаких «как будто». Только лишь «на самом деле».
Она хотела сказать ему, что он действительно верный рыцарь. Никто не знает лучше, чем я… что ты был искренне предан своей стране, своему Королю.
Поэтому нет нужды в самобичевании. Даже если была допущена ошибка, которую нельзя было совершать… ты личность, которую нельзя перевернуть с ног на голову всего одной ошибкой.
Я не хотела опорочить тебя; я не хотела тебя потерять. Именно из-за того что у меня были такие намерения, я могу отменить это так называемое преступление, которое ты совершил.
Таковы были настоящие мысли Артурии… но они не был спасением для рыцаря.
Рыцарь закрыл глаза, словно засыпая; его тело постепенно таяло в воздухе. Сэйбер видела, что он вот-вот исчезнет, но не могла придумать, что же ей сказать
- Ланселот, ты…
… не грешник, но какое значение эти слова будут иметь для него?
Даже если кто-то будет отрицать его преступление, тем, кто обвинял его в этих грехах, был сам Ланселот.
Почему она не поняла его одиноких мыслей? Почему она не смогла освободить этого благородного героя из пут самобичевания, которое довело его до безумия?
«Король не поймёт человеческих эмоций…»
Эти слова она слышала, когда покидала собрание Круглого Стола… кто их тогда произнёс?
Тело мёртвого рыцаря более не издало ни звука; сверкнув последней вспышкой света, он исчез.
- Стой… стой… Лансе…
Глядя на свою руку, которая уже не ощущала никакого веса и теперь была пуста, Сэйбер начала молча плакать.
Она не смогла произнести и звука. Она не позволила себе сказать хоть что-нибудь. В последний момент, когда она видела верного ей рыцаря, она не смогла ничем его утешить… по какому праву она может сейчас плакать?
Король должен быть горд и одинок…
Так она сама говорила; ища тропу спасения для своего королевства, скольких людей, их проблем и забот она отринула?
Гавейн, который героически пожертвовал собой; Галахад, который лишился жизни исполняя свой долг… о чём они думали в последние моменты своей жизни? Покинули ли они этот мир с тем же сожалением и печалью? Почему она была уверена в том, что это было не так?
Сэйбер молча плакала, мучимая бессчетным количеством шипов, которые вонзались ей в сердце.
Возможно ли, что она, будучи Королем, не была достаточно зоркой...
Будь она способна увидеть это, возможно, всё бы не закончилось так плохо? Быть может, удалось бы всех спасти?
- …Ещё ничего не кончено.
Её стенающее горло породило голос достойный Короля, который всегда побеждал.
- Ещё можно всё исправить… ещё не поздно… у меня ещё есть Грааль. Я всё ещё могу использовать чудо, чтобы изменить судьбу.
Опершись на меч обещанной победы, Сэйбер поднялась на ноги.
Даже если она была неспособна прислушаться к сердцам людей, даже если её упрекали в том, что она была гордым и одиноким королём... всё это было неважно.
Даже если и так, пока она сможет завоевать победу для своей родной страны и её подданных своими собственными руками – этого будет достаточно… вот чего она от себя хотела, вот что она должна была сделать в качестве «Короля».
Пока она сможет обрести Грааль, всё ещё можно возместить; все предыдущие ошибки можно будет исправить.
Сейчас вера в это была всем для той, кто выбрал пройти по пути Короля.
Покрытая ранами, Сэйбер пошла вперёд.
***