перевод на английский - TakaJun, Arai
перевод на русский - lt.Day
Интерлюдия – Отчёт
читать дальше
Комната, в которой пахло сырым камнем. Свет здесь не был электрическим. Дрожащее пламя керосиновой лампы освещало как спину человека, так и развёрнутый пергамент в его руке.
– Это что, отчёт в Ассоциацию? Какой ты занятой человек, Котомине.
Голос раздался из-за спины, но понять, где точно находился источник голоса, было нельзя.
Не выказывая никаких признаков удивления, человек, сидящий за столом – Котомине Кирей – продолжал выполнять свои обязанности.
– Хо, так ты сообщаешь об этом узурпаторе. Так, значит, количество жертв достигло пятидесяти семи, пять из которых погибли. Разве это не большое число пострадавших с точки зрения Наблюдателя?
– Пока рано говорить об этом. Впервые в городе случилось столько случаев коматозного состояния, но если дело ограничится этим, то проблем не возникнет. Обе организации приняли меры по прикрытию следов в особо явных случаях. Но…
– Если дело ограничится этим … ха... кто бы это не был, они довольно нахальны. Ты ведь понимаешь, Котомине? Если их не остановить – город опустеет.
Котомине не ответил.
Он больше других понимал, что хотел сказать ему этот человек.
Странная тень нависла над городом.
Пока она поглощала лишь жизненную силу, но её аппетиты росли день ото дня. Это значит, что число жертв может удвоиться в течение двух дней. Болезнь выражалась лишь в трудностях с дыханием, но вскоре подобное сможет убить здорового взрослого мужчину за одну ночь.
– Об этом не стоит беспокоиться. Тот, кто стоит за этим – не любитель, он определённо знает, когда остановится.
– Разве? Этому «мастеру червей» похоже, не нравится всё это, но подобный человек может стать воплощённым проклятьем, если быстро с ним не разобраться. Не в моём стиле стоять в стороне и наблюдать, как гибнут люди в этом городе.
Сказанная им фраза потрясла Котомине.
Этот мужчина, которому не было дела ни до кого кроме себя, оказывается, думал о других людях.
– Я потрясён. Что случилось, Гильгамеш?
– Здесь нечему удивляться. Мне не нравиться, когда их убивает кто-то кроме меня. Они собьются со своего пути, если будут совершать преступления и сами же карать за них. Подобная боль не развлекает.
– …Понятно. Значит, ты действительно являешься Героической Душой. Ты используешь смерть, чтобы спасти их от агонии жизни. Значит, твоё желание – смерть?
– Без сомнения. В этой эре существует слишком много бессмысленных и недостойных людей. Я окажу им услугу, уничтожив всех их одним махом.
Высокомерный голос был наполнен абсолютным, практически королевским благородством.
Слушая это, священник не давал рукам отдохнуть, продолжая свою работу по составлению отчёта.
– Ясно. Если это твоё желание, тогда используй Святой Грааль. Если не появится никого, кто сможет тебя победить, Грааль будет твоим.
– Хм? Разве у тебя нет желания, Котомине?
– У меня нет определенного желания. Всё что у меня есть, так это желание обретения настоящего удовольствия.
– Ха… ха-ха-ха-ха, ясно, только лишь удовольствие!
Он рассмеялся, услышав такой простой ответ. Он смеялся так, словно гордился забавным ответом своего партнёра.
– Ладно. Я убиваю из отвращения, ты убиваешь из наслаждения. Наши мотивы может и различны, но мы желаем Грааля ради одной цели! Вот почему ты меня оставил здесь!
– …
Священник не ответил.
Он просто продолжал выполнять свои обязанности.
– Ха… если ты решил не реагировать, то я приму это. Я поступлю так, как захочу.
Аура его присутствия исчезла.
Тишина вновь воцарилась в каменной комнате, и священник посмотрел на дверь.
– Он кажется сумасшедшим, но его сущность вполне разумна. Похоже, проклятье не смогло запятнать его душу.
Король Героев, Гильгамеш.
Золотой Слуга, сильнейший из игроков.
Это было неопровержимой истиной, которую знали все. Даже Котомине – Наблюдатель в Войне за Святой Грааль – не сомневался в этом.
Однако…
– Существуют недостойные создания, это правда. Но бессмысленных вещей нет.
…Будь осторожен, Король Героев. Если и есть что-то, что может нанести тебе поражение, то оно возникнет именно таким образом.
Никто не слышал его слов.
Окружённый тусклым светом, священник напоминал пророка, смотрящего в будущее.
Конец интерлюдии