I prepared Explosive Runes this morning © V
По мне получилось не так хорошо, как с Мастерами из Fate/stay night, но из-за того, что laсk of fate/zero fans is really pissing fate/zero fans off! - не убирается в стол.
As usual.
На десертНа десерт
As usual.
Эмия Киритцугу
Отец был застрелен полночью тёмной.
Потом в самолёте взорвана мать.
Правда, она приходилась приёмной,
Но он не хотел о них вспоминать.
Сухой и жестокий киллер-наёмник,
Всегда ликвидировал он свою цель.
Бах! Где-то рядом ухнул подствольник,
Разбушевалась взрыва метель.
Внешне – живая машина-убийца,
Ставит что жизни на чаши весов,
Не может позволить с пути себе сбиться
Он из-за девочке сказанных слов.
Участвовал он во многих конфликтах,
И делал он это не ради наживы.
Крови чужой проливая он литры,
Мечтал, чтобы все стали счастливы…
Дружбу он знал и знал он любовь,
Но справедливость - жестокая штука
Ради неё стирал вновь и вновь
Любимых людей… невозможная мука.
Их убивая, толпу он спасал.
Казалось, конца нет порочному кругу.
Но передав сыну свой идеал,
Покой, наконец, обрёл Киритцугу.
Арчибальд и София-ли
Лектор он был весьма одарённый.
Ему она вскоре станет женой.
Удачлив он был как заговорённый,
Судьбу оттого связал он с Войной.
Однако его она не любила,
И вечно была к нему холодна.
Она не противилась что было силы.
Всё по расчёту… ему отдана…
«Мастером» оба стали Героя,
Мечтавшего честь восстановить.
Он – ревновал. Она же, не скрою,
Поддавшись проклятью, стала любить.
Однако все вместе – были командой,
И все они вместе - были сильны.
Но вот незадача, судьбой беспощадной
Они оказались разделены.
Она ему больше всего дорога.
На этом противник сыграл образцово.
Проткнут своим же копьём их Слуга.
Погибли от пуль Кайнет и Сола.
Тосака Токиоми
Собственно, вот вам волшебник типичный
(Хм, сколько раз это я повторял?)
Не вмешивал в дело фактор он личный,
Но спину свою не тому доверял.
Он элегантен в своём превосходстве.
Ещё бы – себя он умеет подать.
Дело же всё в непреклонном упорстве,
С которым наследье решил он принять.
Волшебником был он сначала не очень,
Но верил в прилежный и праведный труд.
Не может теперь быть никем опорочен,
Кристаллы его в порошок всех сотрут…
Дюжину планов он понастроил
И верховодил в Четвертой Войне.
Своей он семьи не порушил устоев,
Он до конца был на коне.
Правда, змею он у сердца пригрел,
И потому даже как-то обидно.
Эх, мелочей если б не проглядел,
Бой бы последний был тоже завидный.
В планах любил он размах и объём
Знаем – за дочь он был точно спокоен.
Самоуверен всегда и во всём,
Что подвело, увы, Токиоми.
Вэйвер Вельвет
Игры ему не нужны для ПК.
Эй, для PS может что-нибудь есть?
Нет? Ну, тогда подождёт он пока.
(Он не из тех, кого можно уесть).
В прошлом, однако, всё было иначе.
Он нарциссизмом активно страдал.
Используя разум, решал он задачи…
Никто только правда их не читал.
Правильно, верно, его не ценили,
И факт его этот очень бесил.
Он знает решенье… его не спросили.
Хотя он старался что было сил.
Последнею каплей была курсовая.
Порвал её лектор с холодным ехидством.
Что значит, «мало он понимает»?!
Это война, синеглазый тупица.
Спёр приготовленный он артефакт,
И прибыл в Японию, гордый собою.
Он – победит, очевидный же факт!
Уверенный в этом, призвал он Героя…
С самим Гильгамешем он выдержал пренья,
На хитрый вопрос дав честный ответ.
Он вырос и знает своё назначенье.
Слуга Искандера, Вэйвер Вельвет!
Урю Рюуносуке
Этот субъект прямо скажем – больной.
В глаза это нам бросается сильно.
Как не дружить можно так с головой,
В зверствах своих обвинять чтобы фильмы?
Смерти природу постичь он пытался,
Став осторожным маньяком-убийцей.
Болью и страхом насквозь пропитался,
Взгляд – словно в плоть вонзаются спицы.
Сравнивал он себя с леопардом,
Жертву себе найдёт что всегда.
Всех остальных считал просто стадом.
Вот он и резвился, пока шли года.
В методах стал он своих повторяться,
И захотелось ему новизны,
Когда со Слугой удалось повстречаться,
Стал он участником этой Войны.
Был он убит выстрелом метким.
Сложно назвать теперь Урю красивым.
Он, отморозком будучи редким,
Башни лишился. К несчастью - счастливым.
Мато Кария
Да, он хотел спасти её дочь,
Да, он хотел обрадовать мать.
Сумев, наконец, свой страх превозмочь,
В Войне он решил Мастером стать.
Хочется крикнуть «Опомнись, дурак!
Сначала пойми ты, что здесь случилось…»
Решил он, однако вступить в затхлый мрак.
В тело его насекомые впились…
Ульем он стал для хищных червей,
Теряя себя, мог биться с врагами.
Сердце - подобье жарких печей,
В глазе оставшемся - яркое пламя.
Но скоро, увы, всё закончится это.
Съеден он будет весь изнутри.
В жизни его не осталось уж света,
День он протянет, может быть три…
Известно уже - они проиграли,
Закончился бредом его личный ад.
Исчез Мато Кария в том же подвале,
В который вошёл он всего год назад.
Отец был застрелен полночью тёмной.
Потом в самолёте взорвана мать.
Правда, она приходилась приёмной,
Но он не хотел о них вспоминать.
Сухой и жестокий киллер-наёмник,
Всегда ликвидировал он свою цель.
Бах! Где-то рядом ухнул подствольник,
Разбушевалась взрыва метель.
Внешне – живая машина-убийца,
Ставит что жизни на чаши весов,
Не может позволить с пути себе сбиться
Он из-за девочке сказанных слов.
Участвовал он во многих конфликтах,
И делал он это не ради наживы.
Крови чужой проливая он литры,
Мечтал, чтобы все стали счастливы…
Дружбу он знал и знал он любовь,
Но справедливость - жестокая штука
Ради неё стирал вновь и вновь
Любимых людей… невозможная мука.
Их убивая, толпу он спасал.
Казалось, конца нет порочному кругу.
Но передав сыну свой идеал,
Покой, наконец, обрёл Киритцугу.
Арчибальд и София-ли
Лектор он был весьма одарённый.
Ему она вскоре станет женой.
Удачлив он был как заговорённый,
Судьбу оттого связал он с Войной.
Однако его она не любила,
И вечно была к нему холодна.
Она не противилась что было силы.
Всё по расчёту… ему отдана…
«Мастером» оба стали Героя,
Мечтавшего честь восстановить.
Он – ревновал. Она же, не скрою,
Поддавшись проклятью, стала любить.
Однако все вместе – были командой,
И все они вместе - были сильны.
Но вот незадача, судьбой беспощадной
Они оказались разделены.
Она ему больше всего дорога.
На этом противник сыграл образцово.
Проткнут своим же копьём их Слуга.
Погибли от пуль Кайнет и Сола.
Тосака Токиоми
Собственно, вот вам волшебник типичный
(Хм, сколько раз это я повторял?)
Не вмешивал в дело фактор он личный,
Но спину свою не тому доверял.
Он элегантен в своём превосходстве.
Ещё бы – себя он умеет подать.
Дело же всё в непреклонном упорстве,
С которым наследье решил он принять.
Волшебником был он сначала не очень,
Но верил в прилежный и праведный труд.
Не может теперь быть никем опорочен,
Кристаллы его в порошок всех сотрут…
Дюжину планов он понастроил
И верховодил в Четвертой Войне.
Своей он семьи не порушил устоев,
Он до конца был на коне.
Правда, змею он у сердца пригрел,
И потому даже как-то обидно.
Эх, мелочей если б не проглядел,
Бой бы последний был тоже завидный.
В планах любил он размах и объём
Знаем – за дочь он был точно спокоен.
Самоуверен всегда и во всём,
Что подвело, увы, Токиоми.
Вэйвер Вельвет
Игры ему не нужны для ПК.
Эй, для PS может что-нибудь есть?
Нет? Ну, тогда подождёт он пока.
(Он не из тех, кого можно уесть).
В прошлом, однако, всё было иначе.
Он нарциссизмом активно страдал.
Используя разум, решал он задачи…
Никто только правда их не читал.
Правильно, верно, его не ценили,
И факт его этот очень бесил.
Он знает решенье… его не спросили.
Хотя он старался что было сил.
Последнею каплей была курсовая.
Порвал её лектор с холодным ехидством.
Что значит, «мало он понимает»?!
Это война, синеглазый тупица.
Спёр приготовленный он артефакт,
И прибыл в Японию, гордый собою.
Он – победит, очевидный же факт!
Уверенный в этом, призвал он Героя…
С самим Гильгамешем он выдержал пренья,
На хитрый вопрос дав честный ответ.
Он вырос и знает своё назначенье.
Слуга Искандера, Вэйвер Вельвет!
Урю Рюуносуке
Этот субъект прямо скажем – больной.
В глаза это нам бросается сильно.
Как не дружить можно так с головой,
В зверствах своих обвинять чтобы фильмы?
Смерти природу постичь он пытался,
Став осторожным маньяком-убийцей.
Болью и страхом насквозь пропитался,
Взгляд – словно в плоть вонзаются спицы.
Сравнивал он себя с леопардом,
Жертву себе найдёт что всегда.
Всех остальных считал просто стадом.
Вот он и резвился, пока шли года.
В методах стал он своих повторяться,
И захотелось ему новизны,
Когда со Слугой удалось повстречаться,
Стал он участником этой Войны.
Был он убит выстрелом метким.
Сложно назвать теперь Урю красивым.
Он, отморозком будучи редким,
Башни лишился. К несчастью - счастливым.
Мато Кария
Да, он хотел спасти её дочь,
Да, он хотел обрадовать мать.
Сумев, наконец, свой страх превозмочь,
В Войне он решил Мастером стать.
Хочется крикнуть «Опомнись, дурак!
Сначала пойми ты, что здесь случилось…»
Решил он, однако вступить в затхлый мрак.
В тело его насекомые впились…
Ульем он стал для хищных червей,
Теряя себя, мог биться с врагами.
Сердце - подобье жарких печей,
В глазе оставшемся - яркое пламя.
Но скоро, увы, всё закончится это.
Съеден он будет весь изнутри.
В жизни его не осталось уж света,
День он протянет, может быть три…
Известно уже - они проиграли,
Закончился бредом его личный ад.
Исчез Мато Кария в том же подвале,
В который вошёл он всего год назад.
На десертНа десерт
Карен Ортензия
Нежные руки, прощающий взгляд,
А на сутане - красные пятна…
Нет, не вела она странный обряд,
Вообще-то она довольно опрятна.
Мать умерла, отец неизвестен,
Решили - в грехе зачата она.
Ребёнок такой был везде неуместен,
В церковь была она отдана.
Священник был холоден с ней и суров,
Не отпускал её даже в школу,
Вместо уроков - ряды святых слов,
А вместо игр – натирание пола.
Богу она посвятила себя,
Веру свою чтоб обогащать.
До исступленья всех доводя,
Она научилась смирено прощать.
На язычок она очень остра,
Поток её мысли быстр и коварен.
«Porcаmiseria». Эти слова
Вам адресует Ортензия Карен.
Нежные руки, прощающий взгляд,
А на сутане - красные пятна…
Нет, не вела она странный обряд,
Вообще-то она довольно опрятна.
Мать умерла, отец неизвестен,
Решили - в грехе зачата она.
Ребёнок такой был везде неуместен,
В церковь была она отдана.
Священник был холоден с ней и суров,
Не отпускал её даже в школу,
Вместо уроков - ряды святых слов,
А вместо игр – натирание пола.
Богу она посвятила себя,
Веру свою чтоб обогащать.
До исступленья всех доводя,
Она научилась смирено прощать.
На язычок она очень остра,
Поток её мысли быстр и коварен.
«Porcаmiseria». Эти слова
Вам адресует Ортензия Карен.
@темы: жисть, творчество, Fate/hollow ataraxia, Fate/Zero, Fate/stay night, стихотворения
-
-
10.10.2010 в 19:47И прибыл в Японию, гордый собою.
...
Он вырос и знает своё назначенье.
Слуга Искандера, Вэйвер Вельвет!
вот больше всего понравилось
-
-
10.10.2010 в 19:55-
-
10.10.2010 в 21:10-
-
10.10.2010 в 21:34Винтовка "Вальтер" 2000. Крышеснос обеспечен
-
-
10.10.2010 в 21:38-
-
10.10.2010 в 21:42Ну раз уж так понравилось )))