I prepared Explosive Runes this morning © V
Автор - Nasu Kinoko
перевод на английский - TakaJun
перевод на русский - lt.Day
– Я захожу, Сакура.
Он открыл дверь не дожидаясь ответа. Он никогда не ждал ответа от своей младшей сестры, прежде чем открыть эту дверь.
– Что, она до сих по не вернулась? Ну что за лентяйка.
Он щёлкнул языком и вошёл в комнату. Ведя рукой по стене, Мато Синдзи блуждал по комнате сестры словно слепая собака.
– Сакура. Ты что, спустилась в подвал? Ты опять меня игнорируешь?
Он продолжал задавать вопросы, на которых не получит ответа. В комнате никого не было. Его сестры не было дома уже как несколько дней. Очевидно, что её здесь не было, но Синдзи всё равно продолжал блуждать.
– Всё как обычно. Ха-ха, воистину всё как обычно!
Он швырнул на пол попавшие под руку часы. Звук разбивающегося стекла разозлил его сильнее, чем он рассчитывал.
– Где тебя черти носят? Что ты скрываешь от своего брата? Какого черта все ведут себя так как им хочется?
Он начал швыряться всем, что только попадало ему под руку.
…Всё как обычно.
Такое поведение было для него в порядке вещей на протяжении последних лет. Его наилучший способ протеста, родившийся три года назад, когда он узнал истину.
…Волшебство вышло из крови семьи Мато с его рождением.
Благородная семья лишилась своей силы, став обычными людьми.
Единственное что отличало их от остальных – накопленные знания.
Когда-то благородная семья волшебников была обречена на забвение.
Он знал об этом ещё с юных лет. Семья Мато владела секретными техниками. Но всё это было в прошлом. Поскольку члены семьи Мато не могли использовать волшебство, им суждено было влиться в ряды обычных людей.
Но он так не считал. Да, от их магических цепей ничего не осталось, и из-за этого они лишились возможности применять свои секретные техники. Волшебство вышло из крови семьи Мато в поколении его отца, и он знал, что у него не было права становиться преемником этой семьи. Но у семьи Мато всё ещё оставались знания. Волшебство вышло из крови, но накопленные знания – остались.
…Одного лишь этого было достаточно для мальчика, что считать себя особенным.
Он отличался от остальных. Семья Мато была избрана. Даже если они потеряли свою силу и перестали считаться волшебниками, этот факт оставался неизменным. Он гордился тем, что он родился в особенной семье и воспитывался особым образом. Даже если он не был волшебником, он всё равно был членом избранной семьи.
…Но в эту особенную семьи был принят новый ребёнок. Его отец удочерил девочку, у которой ничего не было. Всё это случилось более 10 лет назад.
С того самого дня девочка по имени Сакура стала его сестрой.
Поначалу он ненавидел свою новую сестру. Ему не хотелось, чтобы в особом поместье семьи Мато гулял посторонний человек. Но день за днём мальчик начал привыкать к своей сестре. Девочка по имени Сакура была тихой и обычной, и была сравнима со сторожевым псом. Злиться на неё было пустой тратой времени, гораздо более привлекательной была идея считать её чем-то вроде прислуги.
Он просматривал книги, запоминая волшебство, которое он не мог применять, чтобы напоминать себе о том, что он был наследником семьи Мато. Лишь ему было дозволено заходить в кабинет. Его приёмная сестра не могла заполучить звание преемника, так что она не имела права мешать ему. Его сестра проживёт жизнью обычного человека, не имея возможности получить накопленные знания. Это лишь раздувало его гордость.
В семье волшебником мог быть лишь один преемник. Он знал об этом, поэтому его не волновало их раздельное воспитание. Лишь один из них мог изучать волшебство. Естественно, что его сестру воспитывали отдельно от него.
Да. Он жалел свою сестру. Они жили в одном доме и у них были одни родители, но лишь он мог назвать себя особенным, и поэтому ему было жаль свою сестру, которая осталась не у дел. Это было сродни сочувствию, проявляемому теми, кто стоял выше других – и оно было самым главным предметом его гордости.
Брат считал свою сестру неудачницей. Сестра боялась своего брата, и всегда смотрела в пол, словно избегая его взгляда. Он думал, что она стыдилась себя, поэтому он одновременно и презирал, и любил её.
До тех пор, пока он не узнал истину.
– …Что?
Вот всё что он смог из себя выдавить, когда он случайно наткнулся на секретную комнату.
Комната, о которой ему никто не говорил.
Знания, которым его никто не обучал.
Талант, которого у него не было.
Всё было в этой комнате.
Нагая девочка лежала посреди комнаты. Вокруг неё были полчища чёрных червей и его ужасающий дед. А его отец смотрел на мальчика так, как если бы тот был помехой. Смотрел на него так, как раньше никогда не смотрел.
И вот так всё закончилось.
Всё во что он верил, всё на чём держалась его личность, было перевёрнуто верх дном.
Не он был особенным. Это не его сестру воспитывали отдельно. Не его сестра была жалкой. И не себя она стыдилась, когда отводила взгляд…
Его жизнь полностью переменилась. Так как его отцу уже нечего было скрывать, он стал вести себя холодно со своим сыном. Он стал больше проводить времени с его сестрой. Его сестра ничего не говорила, но при встрече с ним продолжала смотреть в пол, как и прежде. Она по-прежнему вела себя так, как будто пыталась не встречаться с ним взглядам, когда говорила…
– Мне так жаль, Нии-сан.
…словно жалея его. В её голосе слышалось то чувство, которое он когда-то испытывал по отношению к ней самой.
– Ха… ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Он смеялся. Как смешно. Было так смешно, что ему хотелось убивать.
Тот, кого он считал прислугой, на самом деле была хозяином, а он был просто глупцом. Что из этого было смешнее? Да всё было смешно.
Когда он, пошатываясь, поднимался вверх по ступеням, он понял. Не мир оказался перевёрнут верх дном. Так всё было изначально. С самого начала лишь он один всё неправильно воспринимал. Просто в этот самый момент он осознал, насколько он жалок.
Последующие три года в его жизни была лишь одна боль. Отец умер, а на уме у его деда была одна лишь Сакура. Мато Синдзи стал сродни воздуху. С ним обращались как с предметом, чьё существование никого не волновало, что, по сути, было недалеко от истины.
Но она жалела воздух. Она продолжала извиняться. Хоть она никогда об этом не говорила, она извинялась каждый раз, когда видела его. Извинялась за то, что заняла его место.
– …Почему ты извиняешься?
Она могла его игнорировать.
Тогда бы он не ненавидел её, не цеплялся бы за надежду.
Сакура извинялась.
Если ты извиняешься, значит ты в чём-то виноват.
А значит…
– …С этого момента ты принадлежишь мне.
Учитывая всё то презрение, что ему пришлось пережить до этого, он не видел в этом ничего дурного.
– Ха, она что, всё ещё у Эмии? Даже если она преемник семьи Мато. Даже если она преемник семьи Мато. Даже если она преемник семьи Мато!
В комнате никого не было. Но это было ожидаемо. Настоящей «комнатой» Мато Сакуры было расположенное в подвале гнездо червей, а эта комната существовала лишь для отвода глаз. Её было всё равно что он мог сделать с её комнатой. Эта комната была всё равно что табличка у входа.
– Да, но ты всё равно продолжала извинятся! «Мне так жаль, мне так жаль!» Так не перечь мне, если тебе жаль! Если ты чувствуешь себя виноватой, так продолжай компенсировать за то, что ты сделала! Если тебя продали нашей семье, так будь моей!
Он впился руками в простыни. Что-то, что принадлежало ему. Почему кукла, которая не могла думать или сопротивляться, покинула его?
– Ты забрал её. Ты забрал её, Эмия.
Вот в чём была его ошибка. Он знал, что она увлечена Эмией Широ. Даже если её ничего не интересовало ранее, стоило ей узнать о нём, как она стала перечить своему обладателю. Она постепенно стала сознавать себя как личность и в конце концов предала его.
Он делал всё, чтобы она никогда не перечила ему, а она выбрала постороннего человека вместо своего брата…!
– Поэтому я говорил, что ей нельзя ходить к Эмии. Но этот старый урод продолжал нести чушь насчёт того, что нужно присматривать за тем домом!
Его дед даже не пытался забрать Сакуру обратно. Он сказал, что в этом нет ничего плохого, а его посадил под домашний арест.
– …Смотри у меня. Я заставлю тебя заплатить за всё это, Сакура. Не стоило тебе перечить мне…
Точно. Если кукла стала непослушной, он просто будет вести себя с ней как прежде. И если она обрела надежду стать человеком…
– …Да. Мне просто нужно растоптать её надежду, как раньше.
Он рассмеялся. В окне, за которым виделось заволочённое облаками небо, отражалось искажённое и похожее на череп лицо.
перевод на английский - TakaJun
перевод на русский - lt.Day
Интерлюдия – Искажение
Интерлюдия – Искажение
– Я захожу, Сакура.
Он открыл дверь не дожидаясь ответа. Он никогда не ждал ответа от своей младшей сестры, прежде чем открыть эту дверь.
– Что, она до сих по не вернулась? Ну что за лентяйка.
Он щёлкнул языком и вошёл в комнату. Ведя рукой по стене, Мато Синдзи блуждал по комнате сестры словно слепая собака.
– Сакура. Ты что, спустилась в подвал? Ты опять меня игнорируешь?
Он продолжал задавать вопросы, на которых не получит ответа. В комнате никого не было. Его сестры не было дома уже как несколько дней. Очевидно, что её здесь не было, но Синдзи всё равно продолжал блуждать.
– Всё как обычно. Ха-ха, воистину всё как обычно!
Он швырнул на пол попавшие под руку часы. Звук разбивающегося стекла разозлил его сильнее, чем он рассчитывал.
– Где тебя черти носят? Что ты скрываешь от своего брата? Какого черта все ведут себя так как им хочется?
Он начал швыряться всем, что только попадало ему под руку.
…Всё как обычно.
Такое поведение было для него в порядке вещей на протяжении последних лет. Его наилучший способ протеста, родившийся три года назад, когда он узнал истину.
…Волшебство вышло из крови семьи Мато с его рождением.
Благородная семья лишилась своей силы, став обычными людьми.
Единственное что отличало их от остальных – накопленные знания.
Когда-то благородная семья волшебников была обречена на забвение.
Он знал об этом ещё с юных лет. Семья Мато владела секретными техниками. Но всё это было в прошлом. Поскольку члены семьи Мато не могли использовать волшебство, им суждено было влиться в ряды обычных людей.
Но он так не считал. Да, от их магических цепей ничего не осталось, и из-за этого они лишились возможности применять свои секретные техники. Волшебство вышло из крови семьи Мато в поколении его отца, и он знал, что у него не было права становиться преемником этой семьи. Но у семьи Мато всё ещё оставались знания. Волшебство вышло из крови, но накопленные знания – остались.
…Одного лишь этого было достаточно для мальчика, что считать себя особенным.
Он отличался от остальных. Семья Мато была избрана. Даже если они потеряли свою силу и перестали считаться волшебниками, этот факт оставался неизменным. Он гордился тем, что он родился в особенной семье и воспитывался особым образом. Даже если он не был волшебником, он всё равно был членом избранной семьи.
…Но в эту особенную семьи был принят новый ребёнок. Его отец удочерил девочку, у которой ничего не было. Всё это случилось более 10 лет назад.
С того самого дня девочка по имени Сакура стала его сестрой.
Поначалу он ненавидел свою новую сестру. Ему не хотелось, чтобы в особом поместье семьи Мато гулял посторонний человек. Но день за днём мальчик начал привыкать к своей сестре. Девочка по имени Сакура была тихой и обычной, и была сравнима со сторожевым псом. Злиться на неё было пустой тратой времени, гораздо более привлекательной была идея считать её чем-то вроде прислуги.
Он просматривал книги, запоминая волшебство, которое он не мог применять, чтобы напоминать себе о том, что он был наследником семьи Мато. Лишь ему было дозволено заходить в кабинет. Его приёмная сестра не могла заполучить звание преемника, так что она не имела права мешать ему. Его сестра проживёт жизнью обычного человека, не имея возможности получить накопленные знания. Это лишь раздувало его гордость.
В семье волшебником мог быть лишь один преемник. Он знал об этом, поэтому его не волновало их раздельное воспитание. Лишь один из них мог изучать волшебство. Естественно, что его сестру воспитывали отдельно от него.
Да. Он жалел свою сестру. Они жили в одном доме и у них были одни родители, но лишь он мог назвать себя особенным, и поэтому ему было жаль свою сестру, которая осталась не у дел. Это было сродни сочувствию, проявляемому теми, кто стоял выше других – и оно было самым главным предметом его гордости.
Брат считал свою сестру неудачницей. Сестра боялась своего брата, и всегда смотрела в пол, словно избегая его взгляда. Он думал, что она стыдилась себя, поэтому он одновременно и презирал, и любил её.
До тех пор, пока он не узнал истину.
– …Что?
Вот всё что он смог из себя выдавить, когда он случайно наткнулся на секретную комнату.
Комната, о которой ему никто не говорил.
Знания, которым его никто не обучал.
Талант, которого у него не было.
Всё было в этой комнате.
Нагая девочка лежала посреди комнаты. Вокруг неё были полчища чёрных червей и его ужасающий дед. А его отец смотрел на мальчика так, как если бы тот был помехой. Смотрел на него так, как раньше никогда не смотрел.
И вот так всё закончилось.
Всё во что он верил, всё на чём держалась его личность, было перевёрнуто верх дном.
Не он был особенным. Это не его сестру воспитывали отдельно. Не его сестра была жалкой. И не себя она стыдилась, когда отводила взгляд…
Его жизнь полностью переменилась. Так как его отцу уже нечего было скрывать, он стал вести себя холодно со своим сыном. Он стал больше проводить времени с его сестрой. Его сестра ничего не говорила, но при встрече с ним продолжала смотреть в пол, как и прежде. Она по-прежнему вела себя так, как будто пыталась не встречаться с ним взглядам, когда говорила…
– Мне так жаль, Нии-сан.
…словно жалея его. В её голосе слышалось то чувство, которое он когда-то испытывал по отношению к ней самой.
– Ха… ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Он смеялся. Как смешно. Было так смешно, что ему хотелось убивать.
Тот, кого он считал прислугой, на самом деле была хозяином, а он был просто глупцом. Что из этого было смешнее? Да всё было смешно.
Когда он, пошатываясь, поднимался вверх по ступеням, он понял. Не мир оказался перевёрнут верх дном. Так всё было изначально. С самого начала лишь он один всё неправильно воспринимал. Просто в этот самый момент он осознал, насколько он жалок.
Последующие три года в его жизни была лишь одна боль. Отец умер, а на уме у его деда была одна лишь Сакура. Мато Синдзи стал сродни воздуху. С ним обращались как с предметом, чьё существование никого не волновало, что, по сути, было недалеко от истины.
Но она жалела воздух. Она продолжала извиняться. Хоть она никогда об этом не говорила, она извинялась каждый раз, когда видела его. Извинялась за то, что заняла его место.
– …Почему ты извиняешься?
Она могла его игнорировать.
Тогда бы он не ненавидел её, не цеплялся бы за надежду.
Сакура извинялась.
Если ты извиняешься, значит ты в чём-то виноват.
А значит…
– …С этого момента ты принадлежишь мне.
Учитывая всё то презрение, что ему пришлось пережить до этого, он не видел в этом ничего дурного.
– Ха, она что, всё ещё у Эмии? Даже если она преемник семьи Мато. Даже если она преемник семьи Мато. Даже если она преемник семьи Мато!
В комнате никого не было. Но это было ожидаемо. Настоящей «комнатой» Мато Сакуры было расположенное в подвале гнездо червей, а эта комната существовала лишь для отвода глаз. Её было всё равно что он мог сделать с её комнатой. Эта комната была всё равно что табличка у входа.
– Да, но ты всё равно продолжала извинятся! «Мне так жаль, мне так жаль!» Так не перечь мне, если тебе жаль! Если ты чувствуешь себя виноватой, так продолжай компенсировать за то, что ты сделала! Если тебя продали нашей семье, так будь моей!
Он впился руками в простыни. Что-то, что принадлежало ему. Почему кукла, которая не могла думать или сопротивляться, покинула его?
– Ты забрал её. Ты забрал её, Эмия.
Вот в чём была его ошибка. Он знал, что она увлечена Эмией Широ. Даже если её ничего не интересовало ранее, стоило ей узнать о нём, как она стала перечить своему обладателю. Она постепенно стала сознавать себя как личность и в конце концов предала его.
Он делал всё, чтобы она никогда не перечила ему, а она выбрала постороннего человека вместо своего брата…!
– Поэтому я говорил, что ей нельзя ходить к Эмии. Но этот старый урод продолжал нести чушь насчёт того, что нужно присматривать за тем домом!
Его дед даже не пытался забрать Сакуру обратно. Он сказал, что в этом нет ничего плохого, а его посадил под домашний арест.
– …Смотри у меня. Я заставлю тебя заплатить за всё это, Сакура. Не стоило тебе перечить мне…
Точно. Если кукла стала непослушной, он просто будет вести себя с ней как прежде. И если она обрела надежду стать человеком…
– …Да. Мне просто нужно растоптать её надежду, как раньше.
Он рассмеялся. В окне, за которым виделось заволочённое облаками небо, отражалось искажённое и похожее на череп лицо.
Конец интерлюдии
@темы: Fate/stay night, Fate Translations, Heaven's feel (route)
